— Хм, ну в целом тут все понятно. Самые обычные, можно даже сказать стандартные османские гаремные одалиски. Их тела, после того как начали терять свою естественную красоту, подверглись насильственным изменениям, заставляющим рабынь выглядеть моложе своего возраста и более привлекательными, а также придающим девушкам слабую степень регенерации. Ну, чтобы хозяин мог особо не сдерживать свою фантазию, срывать на живых игрушках гнев или отдать их на потеху паре-тройке десятков отличившихся членов команды. Платой же служит резко уменьшившийся срок жизни. Среди этих троих нет никого моложе двадцати пяти, но я очень удивлюсь, если до тридцати хотя бы одна дотянет… — Священник начал водить над первой из рабынь руками, которые засветились белым светом, особое внимание уделяя лицу и голове. Даже кляп изо рта обследуемой вынул, чтобы изучить состояние десен. На секунду он отвлекся, утратив бдительность, за что тут же и поплатился. Извернувшись в своих путах до треска суставов и натянув ремни до выступления крови из под кожи, девушка смогла захватить ртом пальцы, которые до этого лежали у неё на губах. И принялась их шумно сосать, словно конфетку, с довольным причмокиванием, расплывшись в блаженной улыбке. Мужчина в монашеской рясе тяжело вздохнул, поглядел с ясно видимым сочувствием на это действие и не стал отнимать у рабыни её новую игрушку. Только чуть шевельнул кистью, дабы той было удобнее. — Сознание этих несчастных просто затоплено желанием угодить господам, не считаясь с собственной болью, отвращением или неудобством. Они их ощущают, иначе бы быстро умирали от порезов, голода, запущенного насморка или еще каких-нибудь житейских мелочей, однако не придают внимания. В категорию людей, перед которыми они должны стелиться, одалиски записывают сходу всех одаренных или просто обладателей достаточно дорогой одежды. Но есть кто-то один, чьи приказы имеют абсолютный приоритет, обычно это мастер, изменявший разум. Постоянное возбуждение и похоть, мешающие ясности их мыслей, служит доказательством того, что разум невольниц ломал какой-то то ли ученик, то ли просто недоучка на ниве ментальной магии.
— У опытного они бы вели себя более вменяемо? — Предположила Анжела, взирая на жертв ментальной магии с искренним сочувствием.
— Рабы, попавшие в руки тех, кого османы считают настоящими профессионалами, остаются полностью самими собой с тем отличием, что верны новым господам до гроба и счастливы исполнить абсолютно любое их желание, — тяжело вздохнул Ерафим, все-таки возвращая кляп на место. — Для них это уже потребность на уровне рефлексов, вокруг которой строится весь остальной разум…И, кстати, вы очень правильно сделали, что не дали давать волю сим заблудшим душам. Подарить подчиненному одалиску — один из наиболее распространенных методов контроля подчиненных со стороны знатных осман. Она ведь всегда будет крутиться при своем новом господине и, если последует такая команда от истинного хозяина, расскажет всю известную ей информацию. Или убьет любовника во сне, ткнув снятым с его же пояса кинжалом, а при отсутствии оружия попытавшись перегрызть ему горло. Зачастую таким же образом они действуют, если начинают считать себя украденными. Немало освободителей с чересчур горячей кровью отправились прямиком на тот свет после того, как получили «благодарность» от освобожденных прелестниц.
— А самое хреновое, что таких даже в крупнейших церквях от их безумия толком не лечат, — мрачно пробормотала себе под нос Доброслава. — Ну, мне так отец говорил…Пугал?
— Скорее нет, чем да. В некоторых местах помогают тем, кто был освобожден из османского ига, но это нельзя назвать полноценным исцелением. Скорее новым сломом разума и складыванием из обломков более приемлемой фигуры…Но некоторые после такого погружаются в подлинное безумие, а иные и вовсе отправляются прямиком на высший суд, — откровенно признался священник. — К сожалению, мы лишь люди, и не можем совершить Чудо Господне, исправив то, что уже случилось…И мало кто в силах преодолеть омрачившее их разум темное колдовство, приведя мысли бедняжек обратно в порядок. Нет, такие есть, но они не в силах уделить свое время каждой страждущей душе.
— Вернее, не хотят, без соответствующих пожертвований… — в то, что могущественные менталисты станут напрягаться ради скромных гонораров и уж тем более обычной благодарности, Олег верил меньше, чем в Деда Мороза. Мало ли, вдруг действительно существует какой-нибудь дух, любящий холод и от чистого сердца делающий хорошим детям подарки? Должен же кто-то хоть отчасти компенсировать собою неисчислимые орды всяких темных сущностей? Опять же, ломать не строить, а потому восстановление покореженному психики виделось ему более сложной задачей, чем измывательства над ранее здоровым человеческим разумом. — Разве не так?
— Слаб человек, — развел руками Ерафим, не отрицая очевидного. — Но есть все-таки разные святые отшельники, которым не нужно золото…Но мало их…И прячутся они от людей обычно…
— Сок! Свежий виноградный сок! Яблочный! Персиковый! Малиновый! — Установившуюся после слов священника мрачную тишину нарушили вопли мальчишки, тащащего на себе огромную корзину, заставленную разнообразными бутылками. Малолетнего коммерсанта, ради прибыли не побоявшегося выскочить на летное поле, где приземлявшийся корабль запросто мог задавить парнишку, а количество лишь недавно вышедших из боя мужчин со свежей кровью на оружии намного превышало среднестатическую норму, троица привязанных к деревяшкам обнаженных девушек не смутила ни капельки. — Благородные господа, соку не желаете?
— Давай сюда яблочного! Но будем кислым — уши надеру! — Анжела кинула ему маленькую медную монетку, а после телекинезом притянула прямо себе в руки грубую глиняную бутыль объемом примерно на литр. Однако лишь стоило девушке приложиться к сосуду, как одна из рабынь, долго тершаяся об сдерживающие её ремни, издала на удивление громкий, чувственный и полный искреннего блаженства стон, заставивший всех людей в зоне слышимости как минимум слегка покраснеть. А супругу Олега еще и закашляться, поскольку жидкость явно попала не в то горло. Причем выплюнула напиток она не куда-нибудь, а прямиком на макушку Доброславы, прислонившейся к борту судна.
— Ну вот, теперь я женщина в самом соку, — недовольно пробормотала кащенитка-изгнанница, стирая со своего лба стекающие вниз мутные липкие капли. — Пацан, одолжи мне вон тот кувшинчик, минут через десять серебрушку тебе за него дам, а то в броне карманов для мелочи нет, а должок вернуть надо бы…
— Скажите, брат Ерафим, а вот это внушение, из-за которого у девушек мозги в смятку, оно завязано главным образом на душу, психику или все-таки физиологию? Просто судя по состоянию их тел, за трансформацию нормальных женщин в одалисок ответственна ведь не только менталистика, но и какие-то приемы темного целительства. — Уточнил Олег, силой мысли отвешивая щелчок по кончику носа невовремя расшалившегося оборотня. Не то, чтобы его жена и любовница не имели права устроить драку едой в свое удовольствие, после боя подобный способ немного расслабиться можно было счесть уместным…Но не при посторонних же! Пусть сначала зайдут в какую-нибудь из кают, а там уже чем хотят занимаются… — Если я им отвечающие за гормоны железы внутренней секреции удалю, а после регенерирую, это поможет избавиться от постоянной похоти? А если от некоторых фрагментов мозга на время избавлю?
Глава 9
О том, как герой страдает от древней мудрости, устраивает маленькую катастрофу и сталкивается с неожиданным успехом
— Говорят, в гостях хорошо, а дома лучше…Брешут, по-видимому, — тяжело вздохнул Олег, устало взирая на свой маленький персональный кошмар, спасти от которого не могло ни оружие, ни золото, ни магическая сила. Во всяком случае, в доступных ему на настоящий момент количествах. Повышение возможности влиять на окружающий мир помощи одного из этих способов, ну или любых других, раз эдак в двадцать-тридцать, скорее всего, смогло бы решить данную проблему. Вот только, как подсказывала чародею интуиция, тогда перед ним встанет ряд новых неприятностей, по сравнению с которыми все пережитые им беды будут казаться не более чем легким пустяком. — Там меня всего лишь убить пытались, раз так несколько. А здесь я сам временами мечтаю подохнуть, лишь бы прекратить эту унылую тягомотину.
— Хватит стонать, тебя никто не заставляет этой гадостью заниматься, — Анжела отняла у сына ложку с кашей, которую тот явно вознамерился бросить в сторону отца, занимающегося какой-то непонятной ерундой вместо того, чтобы развлекать собственного наследника. — В конце-концов, для этого есть профессионалы.
— Есть. Но за ними нам все придется проверять и перепроверять, поскольку если они где-то чего-то не учтут или сознательно дадут маху, то встрянем мы по самое небалуйся, — глава семейства устало потер виски, а после снова опустил глаза к четырем книгам, по сравнению с которыми бредни некоторых душевнобольных должны были казаться образцами логики и здравого смысла. Сборниками законов Возрожденной Российской Империи, касательно права земельного, торгового, магического и промышленного. — Итак, если я никого не упустил, то ради разрешения производства топлива для алхимреакторов на собственной земле в целях последующей продажи мне нужно получить разрешение боярской думы, святейшего синода, армейской приемной комиссии, министерства налогов и сборов, арсенального приказа, департамента транспорта и путей сообщения, главы провинции, хозяина региона, петербургской академии оккультных наук и, конечно же, на финальной бумажке должна иметься подпись кого-то из августейшей фамилии, принадлежащего минимум к первой степени родства по отношению к монарху. Сын, дочь, дядя, брат или жена в том случае, если ребенок от неё уже включен в перечень официальных наследников.
— А Петербургская академия оккультных наук то тут причем? — Удивилась Анжела, не отрываясь от попыток уговорить сына не размазывать кашу по себе и окружающим предметам, а разжевать и проглотить. — Это же учебное заведение, а не какая-нибудь государственная служба. И, кажется, оно даже частное, поскольку принадлежит архимагу, который на должности чуть ли не во времена Екатерины Второй утвердился.
— Фиг его знает, но получить их разрешение нам тоже надо, если намерены топливом торговать! Может, эта строчка в законах осталась с той поры, когда столица была перенесена в Санкт-Петербург из Москвы, и кроме академии других достойных научных заведений в стране просто не было? Тут некоторым законом явно больше двух-трех сотен лет, судя по архаичному стилю текста, который видимо целиком слизали из древних судебников не озаботясь внести хоть какие-нибудь изменения, — пожал плечами чародей, который трижды перепроверял этот момент, поскольку тоже не мог уловить какой-то взаимосвязи между данным учебным заведением и промышленным производством топлива для алхимреакторов. — А потом, когда мы получим все нужные разрешения, придется еще ежегодно принимать проверяющие комиссии числом то ли три, то ли четыре, в деталях пока не разобрался. А самое главное, что для собственного использования я могу варить чего душе угодно. И в любых объемах, мало ли, насколько велик мой личный таксопарк…Но продавать, во всяком случае, больше чем на тысячу рублей в год, такую продукцию уже нельзя. Правда, этот закон многие нарушают, но на их грешки смотрят сквозь пальцы или если объемы небольшие, или если влиятельные покровители есть. А нам за подобные фокусы, скорее всего, сразу головы оторвут.
— Печально, — констатировала Анжела, впрочем, без особого душевного напряжения в голосе. Видимо о чем-то таком девушка то ли слышала, то ли просто догадывалась. — Но для своих целей гнать топливо и даже приторговывать им по чуть-чуть можно ведь? Вот и хорошо, нам хватит.
— А могло бы хватить не только нам. В Сибири неиспользуемых магических источников намного больше, чем используемых. Поставить два-три, десять заводов по обогащению дров или добываемого прямо здесь же угля — задача решаемая. Да, для работы на них нужны чародеи, но ведьмаки, которых можно обучить из местной талантливой молодежи за пару-тройку лет, должны справиться с рутинными заданиями, которые и делать то надо будет по паре-тройке шаблонов. И чем крупнее производство, тем дешевле себестоимость получаемого товара. А доступная энергия — это жизнь…Безопасная и комфортная. — Олег закусил губу, поскольку у него буквально мозги вскипали от осознания того, сколько возможностей будет упущено из-за законодательных препон. — Опустим пока то, что европейская часть России, США и даже Китай готовы переварить любой разумный объем подобного товара, если цены окажутся хоть чуть-чуть ниже нынешних. Если бы мы могли наладить дешевое производство топлива, которое окажется по карману обитателям Сибири, то людям стал бы куда более доступен транспорт, начиная от големов, которые будут таскаться по лесам вслед за охотниками и заканчивая грузовыми летательными аппаратами, развозящими товары повседневного спроса по удаленным деревням. Стационарные защитные барьеры и атакующие артефакты превратились бы из редкой роскоши, доступной лишь богатым населенным пунктам, в обязательную часть оборонного периметра каждого захудалого хутора. На тяжелые и опасные производства стало бы можно направлять автоматронов, которые намного сильнее людей и при этом не бездельничают, не болеют, не нарушают по пьянке технику безопасности, не вызывают у большинства чудовищ аппетита и не задыхаются под завалами. Да мы бы даже смогли наладить производство бытовых приборов, вроде стиральных машин, осветительных приборов, холодильников и кухонных плит! Ну и, конечно, получали бы за все это свою скромную копеечку…Приносящую тысячи рублей прибыли ежемесячно. Причем в качестве пассивного дохода, если не считать редких форс-мажоров вроде нападения монстров или попыток рейдерского захвата.
ebooksa