Ефремов был действительно опытным дежурным, но даже такой опыт не всегда гарантирует от ошибок и просчетов.
– Командному пункту соблюдать особую внимательность и сосредоточенность, приближается время сеанса с АПЛ К-469, – громко объявил Ефремов и, уже обращаясь к своему старшему помощнику капитану 1 ранга Бугаеву, спросил:
– Владимир Владимирович, во сколько у нас сеанс космической связи с подводной лодкой?
– Сеанс связи с АПЛ К-469 запланирован с 13 часов 53 минут до 14 часов 00 минут, – четко доложил Бугаев.
– Хорошо. Помощник по боевой подготовке, когда точно отправлена последняя радиограмма в адрес борта? – теперь уже у капитана 2 ранга Юрия Щеголева уточнил ситуацию Ефремов.
– В 11 часов 15 минут, товарищ оперативный, – отрапортовал Щеголев.
– Хорошо. У Вас есть четкое понимание и уверенность в том, что подводная лодка должна выйти с нами на связь?
– Так точно.
– Хорошо. Ждем контрольное время…
Врач-офтальмолог военной поликлиники Видяевского гарнизона Алла Пименова вела прием в своем кабинете. Помогала ей медсестра Маша. Сегодня в поликлинике был необычный день. Началась диспансеризация экипажей подводных лодок: плановое годовое медицинское освидетельствование офицеров и мичманов. Первый, в некотором смысле организационный день. Уже завтра-послезавтра эта организация «накатается», все успокоится, мелкие несогласовки будут само собой решены. Из хаотично-беспорядочного этот процесс перерастет в устойчиво-стабильный. Но сегодня здесь происходил настоящий маленький кошмар. Все носились по коридорам как угорелые. У одних вдруг не оказалось питания на нужном приборе, у других кончилась паста в авторучках, третьим не хватило бахил… Словом, привычное, родное головотяпство. Не умеем мы по-другому. В своем кабинете Алла Пименова вроде бы предусмотрела все. И вот первая клиентура уже ринулась штурмом на окулиста. Офицерам и мичманам ведь нужно не столько идеальное зрение, сколько заветный штамп «Здоров» в медицинской книжке. Каких только ухищрений не видела Алла за свою многолетнюю практику работы военным врачом-офтальмологом. Одни всячески пытаются открыть здоровый глаз, чтобы обеспечить «успех» второму глазу, «подсевшему» за многолетнюю службу на кораблях. Другие – в поисках правильного ответа на вопрос: «Какую букву они видят на таблице?» – что называется, «гадают на кофейной гуще». А третьи и вовсе знают всю таблицу испытательных знаков-тестов Головина-Сивцева наизусть. Что у них не спроси – все отменный результат. Конечно, никто не хочет обрекать себя на бесперспективность. Для того чтобы учиться дальше: в военных училищах, на высших офицерских классах, в военных академиях, – необходимо хорошее зрение. А как его убережешь здесь на Севере, в Полярную-то ночь? Вот и вынуждают некоторых врачей, как говорится, «закрывать глаза» на тот факт, что их пациент видит не на все сто процентов, и все-таки ставить в медицинских книжках необходимую запись: «Здоров. Годен к военной службе».
Аллу пациенты считали врачом не слишком принципиальным. Сама она себя таковой, разумеется, не считала. И если и хотела быть врачом, то только добрым, а отнюдь не «добреньким». Там где нужно было действительно проявить настойчивость и принципиальность, Алла не мешкала и не боялась принять не выгодное, как казалось на первый взгляд, решение для пациента. Здоровье превыше всего. Это негласное правило, один из постулатов клятвы Гиппократа, она никогда не нарушала. А вот там, где речь шла о «заветном проценте зрения» для дальнейшего продвижения по службе, она не злобствовала и в букву закона не упиралась.
Может потому ее и любили офицеры. Любили? Почему-то именно сейчас, подумав об этой «всенародной любви», Аллу покоробило. Хоть и принято так говорить, и в этой фразе нет ничего зазорного, но все же звучит это как-то коряво. Не прилично что ли. Во всяком случае, не совсем точно. Любовь – это совсем другое. И Алла знала, что такое настоящая любовь. Невольно события последних месяцев один за другим стали всплывать в памяти Аллы. Благо, что настоящей работы врача-окулиста во время диспансеризации практически не требовалось. Почти «на автомате» она внимательно рассматривала сейчас глазное дно очередного пациента и диктовала медсестре Маше привычную фразу: «Глазное дно чистое». Основную работу по заполнению книжек и проверку остроты зрения по таблицам выполняла медсестра.
Алла невольно вспомнила знакомство с молодым человеком, назвавшимся Игорем Александровичем, который не просто пришел, а буквально ворвался к ней на прием. Муж Аллы Олег Пименов, старпом АПЛ К-469, тогда еще был помощником, и, как и сейчас, находился в море. А тут – напористый, симпатичный, бравый старший лейтенант. Голубые глаза, прямой нос, светло русые вьющиеся волосы. «Красавец, да и только» – отметила про себя она. Но то, что он ее заинтересовал, виду не подала. А пунктуально, спокойно проверила зрение у молодого офицера, пожаловавшегося на покраснение и повышенную слезливость глаз. Замер внутриглазного давления и прочие проверки оказались для молодого человека, рвавшегося снова прийти на прием, неутешительными: пациент был абсолютно здоров. Мило улыбнувшись, Алла объявила «приговор»:
– Все у вас хорошо, Игорь Александрович. Просто вы переутомились. Наверное, много читаете. Или смотрите по ночам американские детективы.
– Я не люблю детективы. Мне нравятся фильмы про любовь! – многозначительно заявил разговорчивый старший лейтенант и поинтересовался: – А вам какие?
– Исторические. Но это к делу не относится. Зрение у вас стопроцентное, внутриглазное давление как у младенца, просто не забывайте отдыхать, – продолжая улыбаться, диагностировала Алла.
– Жаль. Так бы хотелось еще к Вам прийти, – смело заявил Игорь.
– Увы, – подвела черту беседе Алла, а про себя подумала: «Вот нахал. Первый раз видит, а уже флиртует».
– … «Да. Все так смешно и нелепо начиналось…» – почему-то подумалось Алле.
– Алла Ивановна, а вот молодой человек спрашивает можно ли ему к нам на прием? – отвлекла ее от воспоминаний медсестра. – Не на диспансеризацию, у него конъюнктивит.
ebooksa