– Игорь Валерьевич, заходи. Ну что, закончили бункеровку? – на всякий случай решил уточнить капитан.
– Закончили, приняли. Все по нулям, – игриво ответил старший механик, довольный результатами бункеровки.
– А у нас все же новое рейсовое задание. Получили задание пять минут назад. Франция отменяется. Идем в порт Марина-ди-Каррара за гранитной крошкой на Ливан. Всего скорее, это будет Сайда. Пока не уточнили, – Владимир Петрович сообщил старшему механику последние новости. Игорь Валерьевич немного помялся, помолчал и философски совершенно спокойно произнес: «Топливо не просто так решили подкинуть, а коль так, предполагалось новое рейсовое задание. Марина-ди-Каррара, пусть будет Марина-ди-Каррара. Все что ни делается, все к лучшему», – поставил печать и вышел из каюты.
А в это время третий помощник уже подобрал все необходимые карты в соответствии с полученным новым рейсовым заданием и перекраивал прокладку. Выполнял Роман Сергеевич эту работу совершенно спокойно со знанием дела, так как, как выяснил капитан, в порту Марина-ди-Каррара штурман был уже два раза. Еще через час Владимир Николаевич проверил выполнение проработки перехода, уточнив всего два момента предстоящего рейса. Тут же в присутствии капитана третий и исправил его замечания.
Капитан с мостика позвонил второму помощнику капитана, сообщил об изменении рейсового задания: «Алексей Дмитриевич, дорогой, пришло новое рейсовое задание. Идем в Марину-ди-Каррару на Ливан. Поэтому продукты будем заказывать в Италии, пусть повар пересмотрит свои видения по заявке. Алексей Дмитриевич, посмотри, я думаю надо больше фруктов заказать. Пусть команда порадуется, договорились? Да не забудьте про гостинцы, закажите чего-нибудь интересное к чаю на раздачу команде. Капитанские представительские я сам закажу на месте».
– Владимир Николаевич, а с чем на ваш взгляд связана эта замена рейсового задания? – все же поинтересовался второй помощник.
– Я думаю, объяснение самое простое – потеряли время из-за плохой погоды, к позиции, возможно, уже не успевали. Да и первое рейсовое задание прислали поздно, всего скорей, тоже определились в последний момент, а может быть, всплыли какие-нибудь нестыковки. Вот и решили нас направить в другой порт, – дал своё видение ситуации капитан.
Внизу новость о получении нового рейсового задания была известна уже всем членам экипажа, и каждый высказывал свои соображения по этому изменению. Бурно обсуждались плюсы и минусы новых портов захода. Всех больше расстраивался боцман. Виктор Григорьевич планировал запросить замену, и заход в Ашдод был для него весьма удачным – можно было закупить многочисленные подарки родным и друзьям. А теперь что, осталось надеяться только на выход в итальянском городе. «Чего все меняют, не живется спокойно людям», – сокрушался Виктор Григорьевич.
Судно заканчивало выгрузку, осталось часа на два работы, фактически было на отходе. Владимир Петрович уже и не рассматривал возможность выхода в город. Все его мысли были сосредоточены на окончании выгрузки. Требовалось быстро произвести снятие осадок, произвести замеры судовых запасов и приступить к приему балласта. Во избежание задержки с выходом в рейс балласт должен приниматься как можно быстрее. Хорошо, что агент сообщил, что на их причал пока никто не запланирован. Необходимо утопить носовое подруливающее устройство и корму, в противном случае судно будет неуправляемое – без буксиров из порта не выйти. К трапу подъехала машина агента, вскоре сам агент в сопровождении второго помощника появился в каюте Владимира Николаевича.
– Капитан, добрый день, когда, по-вашему, закончат выгрузку? Как быстро после окончания собираетесь уходить. На подходе пока судов нет – торопить вас не буду, – с порога агент приступил к обсуждению планов на выход.
– Мне требуется минимум три часа для принятия балласта и приведения судна в управляемое состояние. Добирать будем на ходу. Ответ, похоже, устроил агента, и он перешел к другому вопросу: «Капитан, соберите мореходные книжки и береговые пропуска команды, я пока оформлю отход у властей». Владимир Николаевич вызвал третьего помощника, который, как выяснилось, уже собрал документы экипажа. Через пару минут документы стопочкой лежали на столе в кабинете его каюты. В каюту с докладом зашел старший помощник, доложил, что все члены команды на борту, что последний отпрашивающийся в город вернулся час назад. Агент собрался уходить: «Капитан, значит, сразу по окончании выгрузки, ориентировочно это через два часа приглашаю для работы драфт сюрвейера». Агент аккуратно сложил документы экипажа и судовые документы в свой портфель, предварительно внимательно просмотрев еще раз справки на сдачу мусора. «Судовые документы у вас в порядке, проверка портового контроля в объеме Парижского меморандума, как я помню, была проведена в предыдущем порту. Так что, думаю, все будет хорошо. Оформляем переход на Марину-ди-Каррару», – закончил свои рассуждения судовой агент, быстро сел в машину и уехал. Владимир Николаевич же поднялся на мостик, решив еще раз просмотреть последние прогнозы погоды. На мостике он застал третьего помощника Романа Сергеевича, который на крыльях мостика проверял сходимость показаний пеленгаторов с основным прибором гирокомпаса.
Как и предполагалось, выгрузка было закончена через два часа и сразу же на судно прибыл представитель сюрвейерской компании для снятия осадок и определения количества выгруженного груза. Старший помощник совместно с представителем сюрвейерской компании и боцманом Виктором Григорьевичем, помогавшем старшему помощнику, тщательно всматриваясь в осадки судна, записали их значения. Сергей Михайлович позвонил на мостик, трубку взял капитан: «Владимир Николаевич, осадки сняли, судовые запасы тоже проверили, можно начинать принимать балласт». Капитан сразу же связался с машинным отделением, дал команду начинать принимать балласт. «Пока считают, мы кое-какой балласт уже примем», – прикинул Владимир Николаевич.
Тем временем погода окончательно наладилась, небо прояснилось, на нем появились огромные голубые участки, свободные от уходящих облаков, из-за которых смело выглядывало яркое Солнце. Причал начал прогреваться, и от этого воздух наполнился дополнительной влажностью.
В этот раз расчеты потребовали времени больше, чем обычно, – сюрвейер являлся представителем грузополучателя, поэтому любую полученную цифру проверял по несколько раз и в каждом случае пытался округлять в выгодную для него сторону, да так, что Сергею Михайловичу пришлось проявить стойкость и выдержку, отстаивая свои полученные значения. И все же после неоднократных упирательств, споров и перерасчетов был получен окончательный результат выгрузки. Расчеты определения количества груза по осадкам показали хорошие результаты, что вызвало, как показалось старшему помощнику капитана, неудовольствие представителя грузополучателя. В любом случае, это исключало дальнейшие претензии и разбирательства.
На борт опять прибыл агент, в каюте капитана в присутствии старшего помощника и сюрвейера быстро были подписаны акты сдачи груза. Судовой агент вместе с сюрвейером убыли с судна. «Вот и все. У нас в запасе еще час, – подвел итог капитан, – Сергей Михайлович, как агент вернется, сразу же объявляй, чтоб команда готовилась к швартовке». Вскоре агент вернулся, передал капитану документы. Он также сообщил, что грузополучатель претензий к количеству выгруженного груза не имеет. Агент еще раз уточнил, сколько нужно времени для того, чтоб судно было полностью готово к отходу.
– Через полчаса будем окончательно готовы к отходу, присылайте лоцмана. Мы успеваем взять необходимый балласт. Погода успокоилась – буксиры брать не будем, – уточнил Владимир Николаевич.
– Ну, тогда до новых встреч, удачи, капитан. Спасибо за совместную благотворную работу, – агент попрощался и, прежде чем сесть в свою машину, помахал капитану рукой, который задержался у трапа, провожая агента. Вскоре по каютам и коридорам теплохода прозвучала команда: «Палубной команде приготовится к отшвартовке».
Судно стояло у причала в полной готовности к выходу в рейс. Это можно было определить по двум судовым радарам, антенны которых методически вращались над компасным мостиком в режиме готовности к работе. На баке и юте судна в ожидании дальнейших распоряжений стояли матросы, среди которых легко можно было рассмотреть командиров – на баке второго помощника, а на корме – третьего помощника капитана. На баке у якорей стоял боцман Виктор Григорьевич. Через пятнадцать минут к судну подъехала легковая машина, из которой вышел пожилой испанец в морской форме. Он, не торопясь, поднялся по трапу и в сопровождении старшего помощника прошел на мостик. В дверях рубки их встречал капитан. На грот-мачте взвился красно-белый флаг, сообщающий, что лоцман прибыл на борт судна. Затем подъехали еще две машины, доставившие бригаду береговых швартовщиков, которые быстро заняли места у береговых швартовных тумб.
Судно, экипаж и береговые службы были готовы к отходу. И вот поступила команда отдать кормовые концы, с причала в воду полетели швартовы. Владимир Николаевич, расположившись на крыле мостика и отдавая первые команды на руль, в очередной раз вспомнил фразу, сказанную одним из его любимых литературных героев Пьером, когда его будили утром в день начала Бородинского сражения: «Что? Началось? Пора?». Да, пора, и началось. Это слова неожиданно для него впервые пронеслись у него в голове, когда он, будучи практикантом на плавательской практики, вышел на швартовку в составе баковой швартовной команды. Тогда он, еще совсем юноша, получил впервые восторг от того, как они на большом учебном судне «Профессор Ухов» вместе с уже бывалыми матросами слаженно, как ему тогда показалось, работали с огромными швартовами. Ясно, что это было проявление юношеского видения происходящего и фантазий и, тем не менее, с тех пор начало любых швартовных операций в его практике сопровождалось этой ставшей для него значимой традиционной фразой «Что? Началось? Пора?». Да, началось.
На судне все люди, занятые в швартовной операции, пришли в движение. Заработали шпиль и брашпиль, толстые швартовные канаты начали медленно заползать на палубу. Помощники докладывали дистанции до причала, руководили работой своих швартовных бригад. Затем поступила команда отдать носовые и, когда они оказались на борту судна, под действием мощного носового подруливающего устройства нос судна отвалил от причала. Над портом прогремел басистый голос судового тифона: три коротких – машины работают на задний ход. Судно задрожало всем корпусом, затем замерло, из судовой трубы выскочил легкий серый дымок. И только после этого оно, медленно разгоняясь, начало движение вдоль причала на разворот к воротам порта.
ebooksa