Сергей Акиндинов
«… И десять академиков»
(Из цикла «Голландия!!!»)
Это было после окончания третьего курса, сдавшие экзамены курсанты, и не сдавшие — тоже, были отправлены на производственную практику по городам и весям страны. Практика для курсантов — всегда дело веселое, так что роты осчастливленных, вводя в трепет железнодорожные вокзалы и аэропорты, занимали с шумом места — согласно купленных билетов.
Рота, в которой учился Вовка, летела в далекий Северодвинск — когда-то Молотовск, а до этого вообще — Николо-Карельский монастырь. И есть в том Северодвинске крупнейший в Европе судостроительный завод, со стапелей которого сползают в море океанские гиганты — от лайнера до ледокола. Есть там и цеха, где строят подводные лодки — железный кулак по империализму, и они частенько, по ночам, тоже сползают на простор морской волны… Но это — жутко секретно! А в то-то время и тем паче, всё, что могло стрелять и прятаться, было секретно… И на вопрос «из-за бугра»: — «Ага! У вас вон что?!» Мы сдержанно отвечали: — «А как же… вот — аист принес». И тишина! Поэтому летящие в самолете курсанты, как «Отче наш…», твердили легенду; мы студенты паровозного техникума летим в Северодвинск, на предмет — посмотреть, а можно ли в условиях Крайнего Севера из района Ягры в район ресторана «Белые Ночи» протянуть узкоколейку и пустить по ней паровоз-кукушку с ядерным двигателем, на предмет… Твердили — но не все. Вот Вовка, например, клял в хвост и гриву кафедру физкультуры и спорта родного училища.
Ага! И вы также бы сделали, если бы вам после этой жутко засекреченной практики, нужно было бы опять возвращаться в раскаленную крымским солнцем бурсу.
Вовка кросс трехкилометровый не сдал — так что, хана! Здравствуй, «академия»… — и не очень-то весело.
И тут же читатель вправе спросить; а этот Вовка, он что, бегать не умеет? И будет прав. Потому как, и это, всем известно, если военный не умеет бегать, кому он нужен такой стоячий — вообще, и налогоплательщику — в частности. На что я вас тут же заверю — Вовка бегать очень даже умеет! Он бегает и как военный, и как курсант — в частности. А не сдал он эти три километра из-за своей натуры. Да. И такое у нас, бывает.
Вот вам этот экзамен, вкратце. Строится сдающий кросс класс на старте. Волнуются все… естественно, это ж вам экзамен. И Вовка тоже. Майор Антонов даёт старт. Весь класс рванул, и рванул не хуже парнокопытных. И Вовка рванул. Но, пробежав метров 500, Вовку, по нечаянности, ждал велосипед за углом, а все побежали дальше. А через километр Вовку-велосипедиста догнал ЗИЛ с прицепом, и Вовка за него прицепился, тоже нечаянно. Но к финишу Вовка бежал на своих двоих, это где-то метров 400 из-за угла. Рванул финишную ленту, и сразу мордой в траву — для приличия. Вслед и майор Антонов тоже в траву — от непредвиденности. Правда, Антонов не долго там был, майор все-таки, да и класс уже из-за угла пятками шлепал. Ну а потом, не много не мало, при разборе, выяснилось, что курсантом Владимиром, а не каким-то там Бикилой, был установлен мировой рекорд в беге на три тысячи метров, и все рекорды до этого, включая и олимпийские, побиты. Побиты, да ещё как! Если даже этим бегунам вставить ядерный двигатель, как в паровоз-кукушку, ни фига они Вовку не догнали б! Вот такая непредвиденность случилась!
Так что, после этой практики надо было ехать обратно в училище и подтверждать результат, и только уж после, либо на пьедестал, либо в каникулярный отпуск.
Но Вовка был не одинок, гулкие стены «академии» ждали ещё девятерых летящих с ним в далекий Северодвинск.
Практика! О! Это вам не только действительность, но и опыт! Поднабирались мы в то время и того и другого. Если там, в стенах Alma Mater, действительность нас поражала только вглубь, то здесь, на практике, только вширь. Да и опыт уже был, какой-никакой. А вот с практичностью случалась напряженка. Практичность отсутствовала, напрочь. Как и положено будущим морским офицерам жили по принципу — любить так, любить, гулять так, гулять, а если есть неживое, расшевелим! Но об этом в следующий раз.
А пока — улицы, дворы и подъезды, имеющие квартиры дочерей без родителей, наполнялись таким южным темпераментом, что вздрагивал не только командир роты капитан 3 ранга Николай Иванович, обеспечивающий производственную практику, но и условия — Крайнего Севера, разумеется. Но когда жалобы на практикантов начали поступать из районов, куда и северодвинская птица редко долетит, командир прекратил все выходы в город. Напрочь прекратил. И поделом. Да и деньги закончились у всех, но это не важно, и жить под легендой оставалось три дня.
— Вы что тут балаган устроили, — начал свою речь Николай Иванович перед строем осоловевших от свободы курсантов, — жил город спокойно и размеренно… А вы?! — и он для устрашения ощетинил свою рыжую чуприну, — Ещё одно замечание, и я к десяти не сдавшим, прибавлю полроты и отправлю в Севастополь вместо каникул. Кому не понятно?
Понятно было всем. Сидеть в «академии политической» (о ней вы уже знаете) охотников не было, и искушать судьбу за три дня до домашних пирогов — тоже.
— Билеты до Севастополя — куплены, я и десять не сдавших сессию — вылетаем вечером. В Симферополе будем поздно, поэтому ночь придется провести на вокзале, первая электричка на Севастополь в 7 утра. Вопросы? Вопросов нет! Разойдись.
И строй умиротворенно распался, с тягостной мыслью, что прожить эти три дня в режиме тотального слежения — можно, но это ж как долго?! Три дня.