Адъютант

Если отец начинает издалека, то дело и вправду серьёзное.

– Когда прибудешь в Верхофстадт и немного обживёшься, то прогуляйся по старому городу, найди улицу Западную, дом тридцать два. Там находится оружейная лавка, и держит её гном, мастер-оружейник Турин. Зайдёшь и спросишь, не изготовит ли он для тебя охотничий нож по типу орочьего ухореза и с рукояткой из дерева зебрано. На это он ответит: «Хороший выбор для охотника на крупную дичь. Но я бы предложил рукоятку из чёрного граба и вставки из рога лося». Оформишь заказ, он пригласит тебя выпить чашечку чая, и за ней ты передашь привет из его родного Синегорья. А тебе расскажут все местные новости и сплетни. Так как мастер Турин очень уважаем в местной гномьей общине.

– Папа, а твои хорошие друзья случайно не в военной разведке служат? А?

– Сам догадался или кто подсказал? – с усмешкой спросил отец. – Не делай такое таинственное выражение лица, тут не будет нечего серьёзного. Просто он познакомится с тобой, ты с ним. И вы будете иметь друг друга в виду. Ничего серьёзного – так, запасной вариант на всякий случай.

– Ага, и для того, чтобы ты мог сообщить мне эту несерьёзную информацию, нашего кучера заменил твой адъютант? Кстати, привет, Юрка!

Я Юрку Вершинина приметил сразу, как мы отъехали от дома. И ещё подумал, чего этот лихой старлей в кучеры переквалифицировался? Ну, всё теперь понятно – папа решил дать мне последние установки. И даже кучера Ерофеича посчитал ненадёжным. Просто шпионские страсти какие-то.

– Утро доброе, Сашка. Просто некоторую информацию лучше бы знать как можно меньшему кругу лиц. Тем более у Кузьмы Ерофеича дела – Златник захромал. Ничего серьёзного, но присмотреть надо. Так что всё одно к одному.

На это я лишь усмехнулся. Златник – это роскошный вороной конь моего отца и любимец Ерофеича. Они вдвоём с него пылинки сдувают.

Коляска мерно катила по прямой улице, проходящей с запада на восток почти через весь город в сторону порта. Лавки, магазины уже открылись, но прохожих было ещё не очень много. Путь наш пролегал через центральную часть города мимо помпезного здания Министерства иностранных дел и казарм двух гвардейских полков. Императорский дворец остался севернее, его роскошный трёхсотметровый фасад от нас загораживали три квартала домов богатых аристократов, чиновников, промышленников и банкиров. Ниже по улице, где дома стоят чуть плотнее, народу прибавилось. На выезде с улицы справа располагалось здание Адмиралтейства – старое, приземистое, с часовой башней и каменными химерами на крыше. Слева начинались пирсы, доки, корабельные стоянки, здесь стоял таможенный корпус. Ветер, больше не сдерживаемый жилыми кварталами, гулял по пространству порта, пирсам и набережным. Он донес до меня запах моря, дегтя, которым были пропитаны доски пирсов, и угля.

Мы проехали по порту до ошвартованной у пассажирского пирса «Княжны Анны». Я не моряк, но не залюбоваться этим судно было невозможно. У лайнера были обводы яхты. Острый клипперный форштевень, три трубы, три мачты с возможностью постановки парусов. Он имел стальной корпус с двойным дном, на борту могли разместиться 35 пассажиров первого класса и 210 пассажиров второго. Третьего класса не было вообще, и это было необычно. В трюмах можно расположить 3250 тонн груза. Но главная его изюминка – это скорость. Пятнадцать узлов крейсерского хода и двадцать два полного. А такими характеристиками могли похвастаться только военные крейсера. И таких судна было три. Они обеспечивают скоростные пассажирские и почтовые перевозки с важными портами сопредельных государств на западе нашего континента, и только «Анна» ходит в дальние рейсы к нашей единственной колонии, находящейся на восточном берегу южного континента.

На причале, у трапа, куда мы подкатили на коляске, нас встретил стюард. Он ловко подхватил мои чемоданы, саквояж взял я, Юрка остался с лошадьми, до конца играя роль кучера, а нас с отцом стюард повёл по лабиринтам палуб и трапов туда, где находились каюты первого класса. Билет первого класса, как сказал папа, – это подарок от бабушки. Да, здесь не скупились и старались поразить своих клиентов роскошью и удобством апартаментов на своих лайнерах. Но роскошь была не кричащей. Видно, что здесь потрудились мастера своего дела. В каюте было две комнаты (спальня, гостиная) и ванная комната.

Бросив саквояж и попросив стюарда оставить чемоданы в гостиной, мы вернулись к трапу. Здесь мы на прощание обнялись, и отец сошёл на пирс, к другим провожавшим. Я остался здесь же у борта, наблюдая, как прибывают и поднимаются другие пассажиры. Лайнер шёл с заходами в несколько портов по пути. Кто-то сойдёт в первом порту, а это будет Абоннское королевство. Исмар – его крупнейший экспортный морской порт с ежегодным грузооборотом около 3 миллионов тонн. Расположен в устье специально созданного морского канала, который выходит в Висмарский залив Студёного моря. Оборудован пятью гаванями для различных типов грузов. Обитель купцов, предпринимателей, ростовщиков, разнообразных ремесленников и прочего торгового люда.

Вот эта группа, прибывшая на наёмном фиакре, наверняка сойдёт там. Возглавлял её седой чопорный господин во фраке, с ним было двое помощников или секретарей и гном. Седой господин и гном, не переставая что-то обсуждать, поднялись по трапу, предоставив разбираться с багажом стюардам и помощникам. За ними экипажи начали подъезжать очень часто, и череда пассажиров потянулась сплошным потоком. Большинство было семейными парами, которые решили провести летний отдых на курортах Эгирейской республики, славившихся своей изысканной кухней и тёплым морем. У них багажа было не в пример больше, а некоторые прибыли вместе с прислугой. В этом шумном потоке дам, господ, детей с няньками поднялись на борт и несколько офицеров. Поприветствовав их, я продолжил наблюдение. Основной поток схлынул где-то минут через сорок.

Судно уже готовилось к отходу, когда на пирс прибыл еще один и, похоже, последний пассажир. И какой! Из кареты вышел орк. Да, настоящий степной орк – рослая, более чем двухметровая мускулистая громадина с клыками, выпирающими из нижней челюсти, и зеленоватой кожей. Но не это привлекало внимание, а то, как он был одет. На нём не было привычных для его народа доспехов из дублёной кожи степных буйволов с нашитыми коваными чешуйками. Также не наблюдалось их излюбленных тяжёлых сабель или секиры. Вообще на орке не было ничего, что было бы присуще его народу. А одет он был в добротный, хорошо сшитый костюм, в котором явно чувствовалась рука мастера. Не то что я записной модник, но прожив всю сознательную жизнь в столице, волей-неволей начнёшь разбираться в одежде. Ведь справедливо говорят: «По одёжке встречают, а по уму провожают». Для столицы это правило даже удваивается. В правой руке этот необычный пассажир нес дорожный, обтянутый кожей, чемодан, а в левой – объёмный кофр, и, судя по его размеру, все доспехи и оружие были сложены в него. Из-под пиджака выглядывали массивные золотые браслеты воина, а в ухе была серьга.

Трап слегка поскрипывал под ним, хотя другие пассажиры поднимались по нему спокойно. Взойдя на борт, он протянул билет одному из стюардов, а другому свой чемодан и покинул палубу с невозмутимостью и высокомерием, достойным эльфийского лорда. Хотя пялились (именно так, другого слова я не подберу) на него все: и матросы, и пассажиры, и провожавшие. Но наш попутчик будто бы этого не замечал. Да, похоже, мы будем соседями – он свернул направо, в сторону кормы, к каютам первого класса. И похоже – всё, больше никого не ожидается. Матросы привычно засуетились, убирая трап. Отдали швартовы. Я на прощание махнул рукой отцу и Юрке. И наш лайнер медленно стал отчаливать от причала, влекомый трудягами-буксирами, и двинулся к выходу из порта. Так началось моё заморское приключение.

Наш лайнер по праву слыл хорошим ходоком. Форштевень, как острый нож, вспарывал морские волны. А на палубах и в каютах лайнера текла размеренная жизнь. Здесь было все для того, чтобы пассажиры чувствовали себя как дома. Здесь имелись прекрасные салоны, большая библиотека, парикмахерская, где дамы могли сделать себе изысканную прическу и маникюр. Мы завтракали, обедали и ужинали в салоне, который был отделан орехом и украшен позолоченными барельефами тритонов и нимф, инкрустированных перламутром. Стены в курительном салоне были обтянуты кожей. На стенах салонов и коридоров висели картины с изображениями старинных кораблей и дальних стран.

Глава 3

Плавание

И через пару дней все пассажиры в той или иной степени перезнакомились. Чопорный господин и гном оказались представителями совета директоров «Златогор-банка». И да, они сойдут на стоянке в Исмаре. Зачем плывут – они не распространялись, но по обрывкам фраз можно было понять, что едут заключать какой-то выгодный контракт. Его пункты они беспрестанно обсуждали за завтраком, обедом и ужином. Офицеры были из 87-го пехотного Его Императорского Величества полка, возвращающиеся из отпусков. Им плыть дольше всех. Полк стоит в Залимаре – единственной нашей колонии.

В прошлом Залимарский эмират был грозой всего южного океана и пристанищем пиратов. Основал его племянник пешеханского султана на восточном побережье Южного материка для торговли с жителями и для контроля за судоходством. Это они так простое пиратство называли. И было это лет эдак двести назад. Поначалу эмират полностью контролировался султаном, но как только племянник твёрдо встал на ноги и были построены порт, форты, цитадель, дяде мило помахали ручкой и заявили, что эмират становится самостоятельным и не намерен платить налоги в султанскую казну.