Осколки клана. Том 2,

— А если узнаешь — повторить сможешь? — Машка, схватив за грудки, прижала парня к стенке, а глазищи у неё горели как костры. — Что у кукол внутри?

— Дым…

— А сделать так, чтобы внутренние органы были, можно?

— Если нужно…

— А чтобы кровь текла?

— Не пробовал…

— А не девочку, а мальчика?

— Тоже…

— Так, Борислав, немедленно убрал своё непотребство! — произнёс материализовавшийся рядом с нами Мистерион. — Седцезарова, опусти его.

— Но, наставник! — возмутилась было Маша, но сникла под взглядом масочника. — Это будет прорыв в чаровничестве! Мы должны немедленно…

— Всё потом… — нахмурился преподаватель. — Садитесь.

Мы быстро заняли свои места. Однако прежде чем подойти кафедре, Мистрион вынул что-то из-за пазухи и, подойдя к мемориальной доске, прикрепил нечто… оказавшееся портретом нашей Ленки. После чего, вернувшись на своё место, сказал:

— Сегодня в час дня, не приходя в сознание после ранения, умерла кадет-чародей первого курса…

У Нинки, сидевшей рядом со мной, из глаз потекли слёзы, а Маша с другой стороны просто прикрыла лицо ладонями. Не зная, что сделать ещё, я схватил их руками за плечи и притянул к себе.

— …Елена Леонидовна Суханова, — закончил принесённую страшную новость Мистерион и замолчал, а затем сказал явно официальную фразу: — Чародеи и Чаровники, прошу встать и почтить вместе со мной память усопшей.

Мы дружно поднялись.

— Поворот на образ! — командным голосом приказал наставник и, доживавшись, когда все развернутся в сторону вывешенного портрета, торжественным произнёс, как и мы, прижав кулак правой руки к сердцу: — Сегодня перед лицом Древа мы отдаём честь памяти Елены Леонидовны Сухаревой, нашей боевой подруги, ушедшей за кольцо Уробороса. Более её нет с нами, но мы навсегда запомним её живой и счастливой. Клянусь!

— Клянусь! — дружно рявкнули мы в два мужских и три женских голоса.

Конечно, Дарья с Бориславом с нашей подругой даже и знакомы-то не были. Однако данный факт ничего не меняет, тем более что теперь один из них точно останется в шестьдесят первой руке.

— Объявляю минуту молчания… — медленно произнёс Мистерион, и в помещении наступила тишина.