Начало

— Зачем подраться? — Снова не понял вампир. — Залупнулись бы, съели бы.

— Ммм, то есть как? А Кодекс этот твой? — Несколько ошарашено поинтересовался Шкет.

— Агрессивное поведение, есть показатель низкого уровня моральной культуры…, - поскрёб затылок пальцами. Губами пожевал. — Или нравственной? В общем, не важно. Варварское поведение, есть преступление. А значит, можно их нахер всех сожрать.

Шкет промолчал. Каждый новый день открывал всё новые грани прелюбопытной логики нового друга и его под кайфом выдуманного Кодекса.

— Так, теперь слушай.

Шкет обратился в слух. Штык, молча, шагал дальше, сосредоточенно глядя себе под ноги.

— Ну?

— Чего ну? — Встрепенулся Штык.

— Ну ты говоришь слушать, я слушаю — чего хотел, говори.

— Да блять не меня слушай, подъезд слушай, за дверьми что делается.

— А, понял. — Шкет кивнул и попытался прислушаться ко всему этому миру сразу.

Первый этаж прошли. Второй. Поднялись на третий, потом на четвёртый, пятый. Шкет ничего особенного не услышал. Где-то ругаются супруги, где-то разговаривают, телевизор орёт, магнитофон, вот за той дверью парень играет в Квейк. В общем, ничего интересного. Лишь на шестом этаже, Шкет остановился и схватил Штыка за рукав.

— Слышишь? — Показал пальцем на металлическую дверь прямо перед ними. — Угрожает убить ребёнка. Мужик. И баба плачет. Кажись по адресу пришли.

— Не, — Штык стряхнул руку товарища и дальше пошёл. — Это Улицы Разбитый Фонарей. Фантастический сериал про ментов. Интересный кстати. Понакурке смотреть — оборжёшься.

Шкет неуверенно пожал плечами и всё же задержался у двери. Подошёл ближе.

— Кристина, принеси там из холодильника… — Дальше слушать не стал. Голос принадлежал другому мужчине, перекрывал истеричный вопль террориста, а за дверью, ведь билось всего два сердца. Он чётко слышал их ровный, притягательный стук. Голосов же слышно штук пять. Телевизор…, и как охотиться по схеме Штыка, если в каждом доме давным-давно, лучший друг и украшение стола, долбанный телевизор? Так и с голоду помереть недолго.

Они прошли весь подъезд, до самой крыши. И ничего. На самом верху, Штык уныло вздохнул. Вниз глянул. Плюнул зачем-то. Глянул, как слюна летит. Потом Шкета локтем толкнул.

— Слышишь, на крыше сердце. Бомж спит, наверное. Будешь?

— Не. Спасибо, сам вшивотину хавай. — Передёрнув плечами, ответил ему Шкет.

— Тож что-то стрёмно. — Штык вздохнул печально и опять плюнул. — Пошли в следующий подъезд?