Доброжелатель, был кстати мною вычислен и схвачен и прилюдно казнён. Если вкратце, то это было так. Собрав народ на площадке перед хижинами, я выступил перед ними с речью, как плохо предавать своего вождя и так далее и тому подобное. Слова лились из меня словесным поносом, ещё более ужасным из-за того, что это было правда, хоть и горькая.
Воины, к этому времени вывели предателя, который, как и все на его месте, вымаливал пощаду и уверял, что ни в чём не виноват, но сведения были точные. Их мне сообщил, один из охотников, что напал на меня. Дело было так.
В один из дней воин по имени Момбу прибежал ко мне с известием, что недалеко от деревни, он видел молодую самку гепарда с двумя щенками. Самка была раненая и всё равно бы погибла, а из молодых щенков, если их правильно приручить могли оказаться отличные помощники на охоте, да и в качестве охранников, вместо собак, они тоже были нечего.
Я, поверил ему и даже не подозревал о его вероломстве, ведь он ходил вместе со мной в бой и ничем плохим до этого не выделялся, но видно блага, которые предложил за мою смерть главный вождь в лице его ставленника Махамамбара, пересилили в нём, как страх передо мной, так и чувство благодарности за сносную жизнь.
Убить меня была послана пятёрка воинов из личного войска Махамамбары, которые и организовали засаду, как они вышли на Момбу, я пока ещё не знал, но скорее по цепочке общих родственников, либо через торговцев, которые изредка посещали мою деревню.
Они не учли, только одного, что я никогда не расслаблялся, этому меня научила служба в Моздокском погранотряде, на границе с Грузией. Заснёшь на посту, а потом просыпаешься, а головы то уже и нет, она рядом валяется, отрезанная "добрым" и "человечным горцем", или не менее толерантным арабом.
Они выскочили с разных сторон, когда я шёл по следу, как я думал гепарда. Дико заорав в предвкушении победы, славы, почестей и наград за мою смерть, они бросились на меня.
Я конечно, не испугался… Вру, я чуть не обосрался от страха и от неожиданности и едва успел отбить направленное на меня копьё своим щитом. Но потом, видно от адреналина, что лошадиной дозой проник в мою кровь, стал бешено сражаться.
Отбив копьё, я перехватил своё копьё поудобнее и воспользовавшись моментом, со всей силой швырнул его на набегающего на меня чужого воина. Копьё пронзило щит и насадило его обладателя на своё длинное лезвие. Тот упал, корчась в пыли.
Следующий, получил от меня мечом по голове я же, разорвав дистанцию и отбежав от них, начал швырять в негров свои метательные ножи. Четырёх штук хватило как раз, чтобы вывести из строя ещё двоих. Оставшийся в живых одинокий воин, попытался от меня сбежать, как и два моих воина, что сопровождали меня на охоте, бросив меня на растерзание врагов.
Но увы, это ему не удалось, у меня всё-таки ноги оказались длиннее, и я был злее, чем он весь пыла местью, и быстро поймал его, сразу разоружив. Он долго не хотел говорить, пока, я не пообещал, что парализую его и оставлю живым умирать в саванне.
Я, в красках расписал ему его незавидную участь, и то как он умрёт, и то, как будет мучиться в специально обставленном антураже для особых гурманов, в роли которых выступали гиены и их летающие друзья грифы-стервятники. Ну а в роли приманки выступали его погибшие ранее сородичи, или товарищи, короче, я не вникал в их отношения. Женщин, среди них не было, ну и ладно.
Он, естественно мне не поверил, но я его не разочаровал, воткнув дротик в его раненного товарища, тот задёргался и захрипел, дальше один из двух моих воинов, которые вернулись, когда опасность миновала, (естественно, они получили за это свой фунт лиха от меня), по-моему приказу, стал его тягать туда-сюда, а тот никак не реагировал, даже кричать не мог, а только вращал глазами от ужаса.
Этот ужас передался и моему новому другу охотнику, когда он осознал, что его ждёт и слова раскаяния в содеянном против меня, полились из него, не то, что ручьём, а широчайшей рекой вырвавшейся из плотины. Узнал я многое…, явки, пароли, размер груди его жены, какая погода будет завтра, но то, что было нужно мне, он мне тоже рассказал. Пришлось его отпустить.
Я ж не зверь, я добрый. Вернее добренький, как называла меня, одна из девушек, после очередного внезапного для неё расставания. Так что всем не угодишь, а мне лень было прогибаться перед каждым.
Перед тем, как отпустить "доброго самаритянина", я немножко ввёл ему яда в кровь, парализовав одну его руку, а то вдруг, он не поверил, но мои слова, только сплошная правда, и она поможет, говорить другим обо мне, правду и только правду.
А именно, что не надо связываться с Ваном, он то конечно… добрый, но уж очень справедливый, так что живите спокойно, пока меня не трогаете. Вроде незадачливый охотник, всё понял, как надо и даже обещал познакомить меня со своими боссами. Я бы с его дочерьми или сёстрами лучше бы познакомился, но тут уж, как говорится – не свезло. Я за взаимовыгодное сотрудничество, а не за беспредел.
Как говорится, "любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда, да, да, да!"
Так что, хочешь царствовать, будь сильным и жёстким, но справедливым. Ну так вот, предатель, был выведен на "чистую дождевую воду", заклеймён позором и привязан к позорному столбу. История позорного столба, тоже довольно примечательна. Этот столб, притащили негры, выловив его из реки и пытаясь из него сделать смотровую вышку.
Но я, успел увидеть это безобразие, обозвал их дебилами, чего они не поняли, наверно подумали, что это я их похвалил. Ну да, дебил, – это ещё не самая тяжёлая форма умственной отсталости, есть и похлеще, так что, действительно, наверно, я их похвалил, глядя на кривое и гнилое дерево.