— Ты как, Ритка? Все нормально?
Ну, что я говорила? Все-таки мужчины — такие предсказуемые существа!
— Более чем нормально, — заверила я. — А у тебя что?
— Дубль-пусто, — кисло откликнулся напарник. — Паршина нагло объявила, что ни в какой банк она не собиралась, а про то, что Алябьев и ее муж встречу назначили, впервые слышит. Муж, дескать, ничего такого ей не говорил. А с остальным народом еще хуже — чем дальше, тем больше все путаются: кто где был, кто что слышал и кто кого в какое время видел. Кто полицию вызвал, так и неизвестно, никто не признается. Не иначе, святой дух звоночек сделал.
— Ничего, зато я сегодня счастливый билетик вытянула! Гоша, Паршина убила его собственная вдова… в смысле жена… то есть теперь она все равно вдова… В общем, это Светлана, сто процентов!
— Даже так? — судя по тону, мой энтузиазм Гошку не вдохновил. — А с чего вдруг такая уверенность? Или это тебе первая любовь Ильи Алябьева по секрету нашептала?
— Не она, а ее муж! — Я быстро передала суть разговора с Макаровым.
— И пистолета в коробке нет, — повторил Гошка, когда я закончила. — Хм. Действительно, похоже, что это работа милейшей Светланы Падл овны.
— А я о чем! Гошка, как ты думаешь, может, мне Стрешневу прямо сейчас позвонить? Ясно же, что Алябьева нужно отпускать!
— Это тебе ясно. У Стрешнева сейчас имеется преступник, взятый при теплом трупе, оружии и массе свидетелей, а ты что ему предлагаешь? Фантастическую историю про злую жену и пистолет в сейфе у родственников?
— Ничего не фантастическую, а очень даже логичную! — обиделась я. — И если хорошо все продумать и правильно Володе объяснить, то он с нами согласится.
— Ключевые слова здесь — хорошо все продумать. Поэтому сейчас звони не Стрешневу, а шефу, подбрось и ему пищу для размышлений. И сама думай, не ленись! А завтра с утреца соберемся и сочиним, как нам эту дамочку прищучить.
— Слушаюсь! — Я отключилась и немедленно перезвонила Александру Сергеевичу.
Шеф выслушал мое сообщение более заинтересованно.
— Теперь все встает на свои места. Но Гоша прав, против Паршиной у нас только косвенные улики. Да и те… а Макаров, сама говоришь, от всех своих слов уже отказался.
— У меня запись есть, — напомнила я.
— Ри-и-та, — укоризненно прогудел шеф.
Запись, сделанная частным лицом без соблюдения формальных процедур, следователя, конечно, заинтересует, но ни один суд ее к рассмотрению не примет — мне это было известно не хуже, чем самому Баринову. Поэтому я поторопилась объяснить:
— Я имею в виду, что мы-то знаем, как все было.
— Предполагаем, — уточнил он.
ebooksa