На поясе у Освальда висит монстр со стволом длинней центральной железной дороги. Монстр заметно перекашивает владельца на правый бок.
– Не надо, я вижу. Лошадь есть?
– Отец дает мне Чемпиона, сэр! Буду в полдень, верхом и при оружии!
– Я просто счастлив. Славный денек выдался, не правда ли? А скажи мне, Освальд, что ты станешь делать, если нападут индейцы? Бандиты? Кто угодно?
– Я буду стрелять в них, сэр! Как только они объявятся…
– Вот этого я и опасаюсь. Что ты мне только что обещал?
– Что, сэр?
Мальчишка сбит с толку.
– Кто согласился выполнять приказы шерифа, его заместителя и помощников?
– Я, сэр! Именно так, сэр!
– И вот уже ты собрался стрелять без приказа. Как только они, значит, объявятся. Знаешь, что бывает, когда начинают палить без приказа? Когда кому заблагорассудится? Народ, прячься, МакИнтайр-младший вышел на тропу войны!
– Я не попаду в своих! – глаза мальчишки вспыхивают азартом. – Я умею стрелять, сэр! Я вам покажу!
Он выдергивает из кобуры тяжеленный «Кольт-Драгун». Капсюльный раритет тридцатилетней давности едва не выворачивается из руки мальчика, словно норовистая рыбина. Солнце в небе превращается в люстру. Ослепительное пламя газовых рожков сплетается в огненный клубок. Вот-вот треснет раскаленное стекло, брызнет острыми осколками – и следом ударит волна испепеляющего жа́ра.
Время липнет к зубам. Время – тянучка из лавки китайца Ли.
Ствол «Драгуна» поднимается медленно, как в липком ночном кошмаре. Видна каждая царапина на раме, каждый отблеск свинца в гнездах барабана. Мальчишка не соврал: револьвер в полном порядке. Вычищен, смазан, заряжен.
Готов к действию.
«Он же мне в лоб целит! Прямо в лоб! Малолетний придурок…»
Освальд перехватывает револьвер обеими руками. Прочно упирается ногами в землю, ловя равновесие. Большой палец ложится на курок, отводит назад – и в мире что-то беззвучно лопается.
Время срывается с места в галоп.
Ствол «Драгуна» глядит в небеса. Джош и сам хотел бы знать, когда он успел перехватить руку Освальда МакИнтайра, вздумавшего сделаться мужчиной прямо сейчас.