— Нравится?
— Нет, запомнилось на всю жизнь. Ты день изо дня одно и тоже бормочешь. У меня эта херня беспрерывно вертится в голове даже ночами.
— Наверное, я слишком много работаю, — расстроился я. — Мне бы отдохнуть, ноги размять… скажем так, до могилы Бронта дойти, трав попутно пособирать, а?
— Ты задолбал! Я же тебе говорил, что она где-то за частоколом. Яму копал каторжник, у которого как раз срок кончался. Его потом и отпустили. Присутствовал Мирк, что за неделю до тебя новое назначение получил. И кузнец. А кузнец наш немой. Немой, твою мать! Ни хера он не скажет!
Кхе-кхе. Ну и ладно.
— Ну, почему мне никто не верит, что Бронт из меня жизнь выпить хочет?!
— Потому что никто не верит в твоих невидимых мух!
А вот это, кстати, очень интересное обстоятельство, действительно заставляющее сомневаться в собственной адекватности.
Почему никто кроме меня не видит этих насекомых в моём доме? В обед я осуществил новую попытку показать их миру. Она закончилась полным провалом.
— Когда я умру, похороните меня над Бронтом. Положите на мокрую от росы траву, обложите камнями. Буду охранять Озриль от сего разгулявшегося мертвеца.
Рик ничего не ответил потому, что уже не один раз откровенно говорил, чтобы я заткнулся, да и вообще со мной разговаривать не должен был.
… Хорошо, что это не мне приказали рот на замке держать! Иначе было бы как‑то сложновато озвучивать каждому встречному и поперечному, что Бронт де вот-вот заберёт себе мою силу и воскреснет в виде ревенанта[2].
… Не! Ну почему у него такая хорошая репутация, а у меня нет?! Я вовсю желал хоть немного очернить наглого типа. Тоже мне нашли целителя! Фу! Мага-то крови!
Закончив с пареньком, я не стал ждать, когда мой пациент очнётся, а вернулся на поверхность и, пользуясь свободной минуткой перед вечерним отбоем, приступил к очередной проверке внешней поверхности стен дома на наличие щелей. За два дня, не выяснив ничего толкового ни про Бронта, ни про тварь, удерживаемую печатями, я решил всерьёз заняться мухами. И наилучшим решением мне показалось перед отбытием отсюда спалить дотла свою хибару вместе с её гадкими крылатыми обитателями. А чтобы они не сумели избежать положенной кары, я щедро промазывал жаростойким клейким составом особо каверзные щёлки. Но дом был построен коряво, а потому одна из них оказалась достаточно широкой, чтобы с лёгкостью разглядеть, как оттуда на меня пялится жирная муха. Не выдержав такой наглости, я удачно схватил её двумя пальцами и вытащил на улицу. Она тут же попыталась вырваться, но я наколол мерзавку на тонюсенькую щепочку‑лучину чтобы было сподручнее удерживать. Муха жужжала, извивалась, старалась вырваться, но умирать и не думала. Подобное ставило меня в тупик. Призрак и мираж не были бы столь материальны. А нежить (вдруг с кого сталось бы и мух оживлять!) видел бы не только я.
— Вот, — предпринял я отчаянную попытку, хотя и не верил в её успех, и протянул зажатую меж ладоней щепку повыше. — Что у меня в руках?
— Палочка, — хмуро ответил Рик, продолжая сидеть на последней непорубленной на дрова колоде. — Эй! Вот же!
Он был не доволен, что пришлось из-за меня поворачивать голову. За это время тощий дворовый кот, на которого он смотрел, чтобы прицельнее кинуть камень, удрал.
— А муха? Муху видишь?
— Иди в задницу!
Ради любопытства я положил щепку на землю и наступил на неё ногой. Муху раздавило, но она быстро начала принимать свою первоначальную форму.
ebooksa