Через неделю нашли еще двенадцать трупов. На этот раз в городском парке, прямо за детской площадкой. И снова вскрытые грудные клетки, съеденные внутренности, а точнее грамотная инсценировка, потому как ни одно из известных природе существ не могло за раз осилить такой объем мяса. Согласно экспертизе все жертвы были убиты в один день, с небольшой временной разницей: пожилой любитель утренних пробежек, спешащий на работу клерк, мамаша, гуляющая с ребенком - палачу было плевать, кого убивать, лишь бы жрать человеческую плоть. Складывалось ощущение, что убийцей двигал один лишь звериный инстинкт – невыносимое чувство голода.
Через два дня был распотрошен ночной бар, что находился в центре города. Двадцать шесть человек, включая вооруженных охранников были убиты практически одновременно. На видео и фотографиях с места преступления все стены, включая потолок заляпаны кровью, кишками, лохмотьями свисающей кожи и волос.
Да это уже не Палач получается, Палачи – организованная группа людей, действующая с одной им понятной целью. Иначе как такое возможно, зайти в бар и начать безнаказанно вырезать? Ладно подвыпившие посетители (судя по количеству алкоголя в крови некоторые на ногах стоять не могли), но бармен, который достал припрятанный дробовик из-под стойки и ни разу не выстрелил? Или охранник, успевший выпустить три пули: две в стену, одну предположительно в цель, потому как не нашли ее следов дотошные эксперты.
Выяснилось еще одно странное обстоятельство – записи с камеры наблюдения стерли. Получается, действовали не полные психи, а существа разумные, если, конечно, можно употреблять данный термин в отношении людей, устроивших одновременно трапезу и бойню.
Настолько разумные, что не оставили ни малейшей зацепки следствию, в арсенале которого имелись самые современные средства криминалистики. Изучили обнаруженный биоматериал, каждую волосинку, каждый кусочек засохшей кожи, мельчайшие фрагменты отпечатков – ни-че-го. Ну не может убийца подтереть каждый след на месте преступления – так нас учили на лекциях в академии. Не может, сколь бы аккуратно не работал. А здесь так и вовсе в разнос пошел, точнее пошли, разрывая людей на части, брызгая направо и налево кровью из оторванных конечностей, что из водного пистолета. И ровным счетом ни-че-го: ни волос, ни капельки пота, ни перхоти.
Странности, странности, кругом одни странности… Взять, к примеру отпечатки пальцев одного из посетителей, обнаруженные в комнате охраны. Что там забыл двадцатилетний студент института искусств? В служебном помещении, куда доступ посторонним строго заказан? Согласно экспертизе именно он стирал записи с камер наблюдения, тыкая окровавленными пальцами не только в клавиши, но и в экраны мониторов. Изначально был в сговоре с убийцами или заставили? Большой вопрос… Одно было известно точно: парня убили наиболее жестоким способом, разорвав на мелкие кусочки, и разбросав фрагменты углам.
«Бедолаге Паулю, столь юному, но подающему большие надежды художнику, неизвестный убийца засунул взрывчатое вещество в отверстие прямой кишки. А после, окончательно спятивший, лишившийся последних крох разума маньяк, плясал под брызгами кровавого фонтана, оглашая помещение безумными приступами смеха», - писал местный репортер. Нет, не беллетристику, а заглавную статью в местном журнале. И плевать, что следов взрывчатых веществ не обнаружено. Он же Палач, он же псих – добавим побольше красок, сгустим, дабы напугать доверчивую публику.
А публика и без того боялась. Убийства посыпались одно за другим, что переспевшие плоды с яблони. И дня не проходило, чтобы не обнаружили распотрошенного тела, то в одном конце города, то в другом. Убийца действовал бессистемно, особо не заморачиваясь с выбором жертвы, убивая каждого, кто под руку подвернется. И ни одного живого свидетеля, ни одной фотографии или фрагмента видеозаписи.
Парочка снимает номер в мотеле. Он – женатый мужчина в поисках приключений, она – коллега с работы, год как разведена. Камера в коридоре фиксирует прибытие любовников, камера в номере записывает плотские утехи на огромной кровати, на ковре, на подоконнике. Раздухарившаяся парочка решает продолжить занятие в душе, но обратно уже не выходит. Пришедшая под вечер горничная обнаружила гирлянду кишок, свисающую с держателя для мыла и фрагменты тел, что тонким слоем размазало по некогда белоснежной плитке.
Вот как? Как убийца смог незамеченным попасть и выбраться из небольшого замкнутого помещения, откуда существует единственный выход? Тот самый выход, за которым неусыпно наблюдает цифровое око камеры? Не таракан же он, в самом деле, не через отдушину вылез.
Трупы… трупы… сплошные мертвецы. Везде и всюду, в квартирах и на улице, на парковке и в лифте. Старики и дети, добропорядочные граждане и преступники всех мастей – эпидемия под названием «Палач» не щадила никого, кося без разбора, выбирая случайных прохожих. За первый год жертвами убийц стало две тысячи тринадцать человек, и это не учитывая без вести пропавших. По последним так и вовсе разгорелся небывалый скандал в прессе.
«Да, мы знаем, что по сравнению с прошлым периодом цифры выросли в четыре раза. Повторюсь, мы все это знаем! Но вот что скажу: люди пропадали и раньше, поэтому полиция не станем бездумно увеличивать статистику, ради какой-то там дешевой сенсации», - заявил мэр, уставший отбиваться от нападок. Что ж, он не стал, а журналисты стали. Акулы пера нашли благодатную почву и понеслись пугающие заголовки статей по всему шестимирью: «в Дальстане орудуют банда кровожадных убийц-маньяков, полиция в шоке», «из секретной лаборатории сбежали мутировавшие грызуны, почему молчит мэр», «вирус из далекого космоса сводит людей с ума, что дальше – гибель цивилизаций?»
Своего они добились. Из некогда успешного, богатого города начали бежать люди: спешно продавать квартиры, перебираться к родственникам в соседние провинции. Кто-то уезжал навсегда, кто-то на время, рассчитывая вернуться, когда закончится весь этот кровавый кошмар.
Я не поленился залезть в приложение, изучить статистику по численности. Три года назад в солнечном Дальстане, что располагался в провинции Вентурия, проживало три с половиной миллиона человек, а согласно последним цифрам количество жителей сократилось до двух. Это что ж получается, на сорок с лишним процентов? Там хоть существовать можно или место превратилось в сплошное гетто, оцепленное местной армией и силами Службы безопасности.
- Наши рады были бы оцепить, но это же Первый мир, не забывай, курсант. У нас с ними отношения особые, - пояснил на следующий день Мо.
Мы летели по загородному шоссе, наслаждаясь теплым ветром, видом скалистых холмов и запахами яркой растительностью. Где-то здесь неподалеку плескало волнами самое настоящее море. Эх, сбежать бы на денек, искупнуться или хотя бы краешком глаза глянуть на бесконечную водную гладь. Только кто ж позволит, в разгар служебной операции.
- Они с этими своими правами и свободами совсем рехнулись: сами ничего сделать не могут и нам не дают, импотенты херовы, - продолжал привычно ворчать напарник, а я, прикрыв глаза, слушал. Брюзжание старины Мозеса стало сопутствующим элементом каждой поездки: то у него геморрой разболелся, то очередной политик провинился. Он говорил, а я слушал, бывало, что и засыпал, как под успокаивающий шелест дождя за окном. – В городе хрен знает что творится, а они туда всякую шваль пускают. Ладно, телевизионщиков и журналюг – оно понятно: без этих крыс ни одна дурно пахнущая помойка не обходится. Но сектантов-то зачем?
- Каких сектантов? – удивился я.
- Разных, - не стал уточнять Мо. – Гребаная свобода вероисповеданий никого до добра не доведет. Эта зараза еще тот наркотик, а может и того хуже. Посмотришь на фанатика, с виду нормальный человек: одевается прилично, ведет себя адекватно, а начнешь говорить – мама дорогая, кретин кретином. Попался мне один такой в аэропорте, когда рейс ждал. Разговорились о том, о сем, о семье и бабах, а он возьми и ляпни: мы мол сейчас на восток полетим, а на север не сможем. Я, конечно, удивился такому повороту дела, нет, оно мне на север и даром не надо, чего я там забыл, но все-таки. А он и говорит: упремся мы в прозрачную стену. Представляешь? В гребаную, мать его, прозрачную стену посреди океана. Я его и спрашиваю: а нельзя облететь ее, стену эту вашу, сбоку там или сверху, может поднырнуть. Нет, говорит, нельзя, потому как это граница нашего мира. Во как! Граница мира! Мы, понимаешь, в космос корабли запускаем, а у него, сука, граница мира. Вот не поверишь, прямо там хотел морду наглецу набить, стюарды оттащили.
Почему не поверю - поверю. Мо он такой, как что не по его сразу пускает в ход пудовый кулак. На прошлой неделе опять с Марком сцепился, пытался драку затеять – не дали. Так он от полноты чувств вниз спустился, и на парковке красавице «Альфе», дорогой краснобокой машине премиум-класса, шины проколол. Ох, как Марк потом бранился, к нам в кабинет приходил отношения выяснять, еле растащили. Рою Лановски, рыжему как сама бездна, по уху зарядили. Как это водится в таких ситуациях – случайно, под руку подвернулся.
ebooksa