Человек с бульдожьим лицом подошёл к столу, на ходу доставая наручники.
Наполовину заросшая тропинка начинается на другой стороне лагеря. Она бежит через лес, перепрыгивает узенький, не больше метра ручеёк и сворачивает к прогалине, где железная дорога.
Те шестеро, что на джипах, ещё не нашли тропинку. Но скоро найдут, разумеется.
Там, где тропинка выходит к железнодорожному полотну – два голых бетонных перрона и вывеска. Полустанок «Алектоевская». Нет даже билетной кассы.
Иногда здесь останавливается пригородная электричка. С тех пор, как лагерь забросили, а горожане накупили подержанных немецких автомобилей, электрички останавливаются здесь всё реже.
На перрон вскарабкались двое, с двумя чемоданами и портативным транзисторным приёмником. Мальчик выглядел измождённым, а девушка – скорее мрачной.
– Думаешь, остановится? – спросила девушка.
– Она может остановиться.
Со стороны города загудело.
Диана отошла к тропе и достала Глок.
– Я на всякий случай, – произнесла она, – Если не остановится.
– Я думаю, остановится, – ответил Барсучонок, – Пятичасовой электричке спешить некуда. Она на всех станциях останавливается, вот увидишь.
– Откуда такая уверенность?
– Я бы сделал так.
– Учти – на железной дороге работают совсем другие звери.
– Если не остановится – мы сами её остановим. Оружие у нас есть, а они оружия боятся.
Из приёмника продолжали журчать новости, но ребята уже их не слушали.
– Вот увидишь, про нас ещё продолжение снимут. В Голливуде и со спецэффектами. Будет называться, – Барсучонок придал лицу выражение изысканного ценителя: – Diana Kell & Badgerboy. Режиссёр – Квентин Тарантула. А саундтрек напишут «Соломенные Еноты»…
Барсучонок не успел умыться. Его лицо по-прежнему пересекала чёрная барсучья полоса.
Не переставая вглядываться в поворот железной дороги, он вытащил из кармана руку с Береттой и снял оружие с предохранителя.