Пока они шли, Лик вспоминал, что он знает о таврах и их обычаях. Это помогало отвлечься и не дать страху повод проснуться.
Тавры – народ строптивый. Это не отдельное племя или народ, а общее название для всех скифов, которые предпочли жизнь на прибрежных камнях степному раздолью. Городов у них нет.
Получить их в союзники будет непросто.
Они пиратствуют с тех пор, как пришли в эти горы. Сначала разбирали корабли, выброшенные штормом на камни. Потом деревень стало больше, и тавры стали помогать морю. Они атаковали неуклюжие грузовые суда на ловких чёрных ладьях. Такие ладьи назывались камары, и вмещали два-три десятка головорезов.
Если царь Меотии или городской совет Херсонеса посылал боевой флот, тавры утаскивали кораблики вверх по течению, в горные селения.
Впрочем, Лик подозревал, что таврийское побережье кишило пиратами ещё в киммерийские времена. Уж очень место удобное. Под отвесными скалами – зубы рифов и лысины песчаных мелей. Редко-редко попадаются бухты, они так и манят случайного морехода. Там удобно устраивать засады…
Как ни странно, это гнездо пиратства стало одним из главных стражей независимости Херсонеса. Ходить из Меотии в Херсонес и обратно было небезопасно – поэтому торговые корабли выбирали другие пути.
Корабли из Херсонеса шли на запад, через Калимен до материковой Ольвии. А Меотийское царство заняло восточное побережье и земли на другой стороне пролива отошли меотийцам.
Почти каждый царь Меотии собирался присоединить вольный город к своим землям, но экспедиция всегда срывалась. Собрать и высадить армию непросто. А снабжать её ещё сложнее. Город с высокими башнями придётся осаждать долго, почти так долго, как осаждали тот город из трагедии. И всё это время армии нужна еда.
Но первым по важности торговым путём Херснеса оставалась Тропинка через море. Лик несколько раз про неё слышал, ещё в Новой Столице. Но только Маэс смог объяснить и нарисовать, что это такое.
Море, вдоль которого они сейчас бредут, называется Бурным. Оно похоже формой на овал. Дальше, за Вифинским проливом, лежит Южное море, откуда пришёл мерзкий Гиппарх. Оно устроено похоже, только оно в несколько раз больше.
Ветры и течения закручиваются в два гигантский вихря – один слева от полуострова, другой справа. А между ними – поперечная полоса открытого чистого моря, где бури редкость. И эта сравнительно спокойная полоска начинается в Херсонесе и заканчивается в Синопе, собачьем городе и столице Понтийского царства.
Добраться из Херсонеса до Синопы Понтийской проще, чем из Пантикапеи Меотийской. Вот почему Понтийское царство так опасно для свободы Херсонеса.
В лицо дохнуло сыростью. Где-то на краю слуха шлёпнулась в воду невидимая лягушка.
– Садись, – скомандовал незнакомый голос. Говор был такой же, как у пленной Арги.
Это хорошо. Значит, он не ошибся засадой.
Лик начал опускаться, ощупывая воздух руками. Сесть ему предстояло на неровный каменный валун. Ни ковра, ни табурета… Почётных гостей так не принимают.
Ну и ладно. Если бы его хотели убить, то убили бы ещё по дороге. А то и столкнули бы в пропасть, чтобы помедленней умирал.
– Почему послали тебя, мальчик? – спросил незнакомый сиплый голос.
– Потому что решили, что я достоин, – ответил Лик, – Мы предлагаем вам союз.
ebooksa