Глазами волка

– Пора представить победителя его новым подданным.

– Почему я должен вам верить? – осведомился Лик.

– Потому что у меня нет причины для обмана.

– А месть за убитого вождя?

– Только дураки мстят победителям. Умные – к победителям присоединяются. А я, что, по-твоему – не умна?

Лик подумал, что у этой женщине какое-то очень нескифское представление об уме. Или, может, просто немужское?.. Разве не для того боги дали мужчине ум, чтобы он побеждал врагов или, если не получается, хотя бы мстил.

– Я поеду с вами, – сказал Лик, – Но сначала нужно нечто исполнить, – он повернулся к Маэсу, – Приведи сюда Агру. Она тоже должна вернуться в деревню.

– Лик, – Маэс надулся, – ты что, хочешь лишить нас трофеев?

– Я хочу, чтобы в деревне нас уважали. И любили по своей воле. Веди её, мы поплывём вместе. Пусть увидят, что ликантропы держат слово.

Лик бросил на женщину короткий взгляд, укрытый прядью волос. Она молчала, но улыбалась. Значит, его решение пришлось по душе.

Маэс ушёл, а Лик попытался придумать, с чего начать разговор. Мыслей было слишком много, но найти нужную не получалось. И он снова обводил взглядом узкую полоску берега, серые скалы с зелёными разводами мха, маслянистый блеск волн, что накатывались на прибрежные камни. Тысячи лет пролетели над этими местами – но нигде, куда бы он не посмотрел, не было следов человека.

Руки всё ещё зудели от чужой крови. Лик наклонился к воде, умылся и сполоснул ладони. Алые струйки таяли в прибое, исчезая бесследно – как исчезает человеческая жизнь в бездонном колодце неба…

Когда Лик выпрямился и убрал со лба мокрые пряди, он увидел, что Агра уже спускается к причалу по той самой тропинке среди кустарников. Её глаза потемнели, на губах застыла сардоническая усмешка. Похоже, она тоже догадалась. Или Маэс по дороге ей всё рассказал.

Руки не связаны. Это хорошо.

Агра подошла, безукоризненно стройная, бросила взгляд на Лика и женщину. Потом, с тем же выражением лица, забралась в лодку. Она уселась с редким достоинством, словно гирканские принцесса в свадебную повозку.

Лик перебрался сам. Он положил у ног и акинак, и кинжал. Деревянное дно ходило ходуном, но лодка казалась достаточно удобной и устойчивой.

– Я еду с вами, – сказал Маэс.

– Это невозможно, – ответила жрица.

– Кто мне запретит? – Маэс шагнул ещё ближе к лодке.

– Обычай запрещает. Новый вождь должен прибыть один или с женщинами.