Серая радуга

— Добро пожаловать к Сердцу Одонара, — чопорно поприветствовал Нольдиус. — Вынужден вас огорчить: до ухода из артефактории госпожи Феллы, ею была задействована особая система защиты Трех Комнат. Мы полагаем, что вы сможете ее без труда обойти…

Чиновники были научены горьким опытом и не купились.

— …заполнив некоторые бумаги.

Двое инспекторов тихо самоустранились, похмыкивая под нос: «Плавали, знаем».

— Вам всего лишь нужно написать заявления на вход в Сердце Одонара, — добавил Нольдиус. Это могло бы даже расцениваться как ободрение, если бы заявления надо было написать по-целестийски. Письменной казуистикой заморачивались только в Семицветнике, а остальная страна прошения излагала на какой придется бумаге, каким придется языком и норм не признавая. Но Макс находчиво ввел образцы заявлений из внешнего мира, так что инспектора под руководством Нольдиуса битый час пытались этим образцам соответствовать. А Нольдиус еще и пояснял, что дате принципиально стоять именно в этом углу, а подписи совсем в другом, а иное положение — фатально…

— Какая разница-то?! — взвыл кто-то из нежити.

— Мне — никакой, — честно ответил Нольдиус. — А барьеру госпожи Феллы…

И он выкинул за плечо листочек с неправильно написанным заявлением. Листочек полыхнул и осел по ту сторону черной пылью. Инспектора усердно принялись пересчитывать образцы — где там должна стоять дата?

На самом деле «барьер» был поставлен экспериментаторами. На просьбу: «соорудите какую-нибудь внешне опасную, но на деле безобидную фигню» — Отдел Опытов откликнулся с восторгом, хотя с уровнем безобидности там пришлось повозиться.

— Почти все, — невозмутимо провозгласил Нольдиус, когда с заявлениями было покончено. — Теперь только необходимо заполнить страховки.

Количество инспекторов таяло на глазах, и самым храбрым уже не хватало злости возмущаться. Но один из магнатов, оружейник, все же выцедил:

— Это еще что за зверь?

— Ну, видите ли, Комнаты не могут считаться неопасным местом, а потому артефакторий должен снять с себя ответственность за все, что может там с вами приключиться. Так-так, вот это подойдет, — он вынул внушительный лист бумаги. — Необходимо предусмотреть возможность вашего испепеления, отравления, удушения, утопления, расчленения — полного и неполного — выворачивания наизнанку, обескровливания, замораживания… ах, да, кинжалы-артефакты. Зарезания? Заклания? Нет, заклания — слишком стилистически высоко, пусть будет смерть от колющих предметов…

— В каком смысле — пусть будет?! — побледнел магнат.

— Ну, пусть будет что-нибудь другое… Потрошение, скальпирование, потеря конечностей — нет, расчленение было — оскопление…

Мертвая тишь ударила по коридору. Нольдиус поднял глаза с видом усталого непонимания:

— Что? Артефакты довольно непредсказуемы. Реагируют на вторжение посторонних. Обычная практика. Далее, нужно застраховать ваши конечности по отдельности, на случай причинения им какого-либо вреда: руки, ноги, уши, хвост…

— Какой хвост?! — задохнулся оружейник. — У меня нет никакого хвоста!

— Но он вполне может у вас появиться, когда вы туда войдете. Далее идет графа «преобразование». К прискорбию, здесь сложнее: придется вписывать не только появление щупалец, но и смену пола, полное обволосение/облысение, появление дополнительных челюстей или желудков… ох, а как быть с графой «изменения в сознании»?

— О, Светлоликие, — тихо уронил кто-то из знати.