Серая радуга

Она протянула ему тонкий, с тиснением кленовых листьев и металлической пряжкой ремень. Модная штучка, — оживился было Кристо и уже открыл рот, чтобы благодарить, как вдруг его пальцы нащупали в центре пряжки острый маленький камешек — крошечный изумруд.

Это был «пояс воина».

Этот артефакт был трехлетней давности триумфом Опытного Отдела. Тамошние спецы давно бились над проблемой сдерживания физического желания — и наконец изобрели безопасный аналог бальзама охлаждения, которым уже сотни лет торговали травники. Безопасен артефакт был потому, что активировался только за несколько секунд до возникновения влечения к противоположному полу — и попросту забирал энергию в себя. Первый проверенный экземпляр ученички-практиканты торжественно сперли из отдела и положили в кабинете Бестии с запиской, призывающей ее надеть новинку и перестать эксплуатировать их мозги в сексуальном плане (практиканты, конечно, выразились короче и намного грубее). Взбешенная Бестия долго искала виновных и на следующий же день подписала распоряжение об обязательности «пояса воина» для всех боевых звеньев: чтобы не отвлекались во время рейдов. После полугода слезных мольб, обращенных к Мечтателю, распоряжение удалось отменить, а новинка очень быстро завоевала поклонников. Наемники, вояки Кордона, тюремные охранники — все, кому нужно было долгое время не думать о женских ножках, обзаводились поясами в артелавках и на ярмарках, жены покупали пояса, чтобы подарить их ничего не подозревающим мужьям и сынкам…

Кристо вспомнилось, как полгода назад Дара навесила похожие узлы на ремень Ковальски. Причем невозмутимо мотивировала свой поступок: «Так тебе легче будет соблюдать верность Лорелее». Это тогда выяснилось, что Макс все же умеет орать, причем очень громко и не совсем цензурно. Когда через пятнадцать минут Ковальски наконец замолчал, а Кристо основательно пополнил лексикон на самых разных языках (в том числе на родном, это было странно), Дара пожала плечами и произнесла: «Ну, как хочешь. Но, судя по тем словам, которые ты только что произносил, эта штука нужна тебе просто позарез. Теперь я просто-таки боюсь спать с тобой в одном доме». Макс онемел, побагровел и спасся бегством, но после отплатил с лихвой, каждую ночь старательно баррикадируя комнату, в которой спала Дара: «Чтобы никому не пришлось опасаться за свою честь». Помнится, как-то осведомился у Кристо, не нужно ли баррикадировать и его, Кристо машинально брякнул: «Сам лучше бойся!» — и только потом понял, что сказал… После все друг с другом не разговаривали неделю, пока не пришлось отправляться на Бермуды за очередным опасным артефактом.

Мелита, кажется, не замечала, что он смотрит на ее подарок и молчит.

— Гораздо лучше, чем в Производственном Отделе делают, у них-то осечки раз на сорок шесть дней из-за одного недовязанного узла на второй диагонали. И долговечнее, конечно: не на год рассчитан, а года минимум на три… Хочешь примерить?

Получить такую оплеуху от девушки и не заметить ее — тут надо быть либо слишком терпеливым, либо совершенно тупым. Кристо в ту же секунду выяснил, что не является ни тем, ни другим.

— Ты меня совсем идиотом считаешь? — Мелита обиженно захлопала ресницами, но Кристо не купился. — А без этой штуки ты не можешь со мной даже по саду пройтись? Опасаешься, значит?

— Да нет, я больше боюсь, что не смогу себя контролировать, — Мелита завела глаза в звездное небо и начала с придыханием: — Ночь, кусты, бабочки, полнолуние, мы вдвоем… ты в такой замечательной рубашке и с сердоликовым амулетом под ней, — Кристо инстинктивно прикрыл воротник, но Мелита только усмехнулась: — Не бойся, не видно его. Так на чем я там остановилась? А, рубашка, амулет, духи — как тут устоять под звездным небом? Вдруг наброшусь на тебя и начну одежду рвать — а ты совершишь еще один подвиг и отстранишь меня с мужественным лицом. Эта штука тебе поможет, нет?

Кристо, весь красный, таращился на пояс и совершенно не понимал, что происходит. Какая-то жалобная и побитая рожа, вытуренная Бестией с прошлого поцелуйного места, засунулась в куст, схватила неловкую тишину, пробормотала извинения и скрылась.

— Ты как-то совершил подвиг, я помню, — сказала Мелита весело, но с какой-то горчинкой в голосе. — Из-за чего — не особенно важно. Просто я не очень-то люблю врать и не очень-то люблю, когда мне врут. И даже недоговаривают: поэтому я и с Нольдиусом не могу сойтись во мнениях. Так вот, у меня такое ощущение, что для наших встреч с тобой наедине этот артефакт — в самый раз. Или я не права, и ты можешь его спокойно надеть и все равно быть рядом сколько угодно, потому что он тебе ничем не будет мешать?

Кристо открыл рот. Закрыл рот. Еще раз открыл рот и закрыл рот. Сердобольная Мелита дождалась, пока он его откроет, и всунула ему в зубы яблоко.

— Покушай на здоровье. И так, между делом, реши, чего от меня хочешь. Если переспать — готова хоть сейчас, только потом не забывай надевать эту штуку каждый раз, как меня увидишь. Я того мнения, что на один раз — это действительно на один раз.

Кристо вытащил изо рта яблоко с отпечатками собственных зубов. Смотрел на них и понятия не имел, что говорить и делать.

— Такие вот мы дуры, — радостно подвела Мелита итог беседе. — Кому-то нравятся герои, а кому-то — надежные. А кто-то балдеет от слабых и поэтических, а одна моя подруга прямо тащилась от лысых. Жаль, она со мной не попала в артефакторий: может, у Гробовщика был бы шанс…

Кристо издал звук, вроде «э-э», и Мелита ласково и понимающе улыбнулась ему:

— Не знаешь, что делать, да? О-о, оно так часто бывает. Ничего, я могу подсказать: вот конкретно сейчас — у тебя три выхода. Первый: ты делаешь вид, что я тебе ничего не говорила, садишься и ешь виноград, и… вино, кстати, ничего такое… И мы болтаем и расходимся друзьями. Второй — ты прямо сейчас решаешь, что с первого взгляда возмечтал меня… э-э… полюбить в физическом смысле. Ну, и тогда мы тоже разойдемся, только попозже и с беспорядком в одежде, скорее всего. А третий — ты гордо удаляешься в ночь, чтобы провести время до рассвета в душевных муках и терзаться какими-нибудь мыслями в духе Мечтателя… Кристо?

Кристо выбрал вариант: он выскочил из кустов, не прощаясь, и зашагал по аллее с горящими щеками. Будто пощечин надавали. Еще успел услышать насмешливый возглас Мелиты: «Ого, а я и не думала, что ты это выберешь! Предупреждаю: я одна сожру весь виноград», — и потом ускорил шаг, и уже ничего не слышал, кроме ветра в ушах.

И не сразу понял, что так и сжимает в руке этот проклятый «пояс воина».

Луна светила с неба как-то слишком желто и противно. Будто подмигивала нахально: мол, что, взял? Соловьи раздражали своими вечными призывами, а хуже всего было от звуков поцелуев, доносившихся из кустов.