Озз, который в целебне наслушался и не такого, покивал, провел диагностику магическими путями и объявил, что все в порядке, организм восстановился «после, как бы это сказать, смертушки», просто Максу следует пока избегать переутомлений.
Жаль, он не выписал рецепт, каким образом это сделать.
После Озза в комнату впорхнула Мелита с радостным «Пришла пожелать доброго дня! Хочешь ириску?» Через десять минут степенно постучался Нольдиус. Потом заглянул Хет — просто из любопытства и с вопросом, не нужно ли поделиться какими-нибудь новостями. Потом были Фрикс, Скриптор, Ренейла, Гелла, компания хихикающих практерок и какой-то хмурый тип из Производственного Отдела, которого Ковальски видел впервые.
Закрытая дверь визитеров не останавливала: все были либо магами, либо артемагами.
После появления Вонды с бутылкой рябиновой браги в обнимку и с чрезвычайно радостными песнями о каком-то грядущем событии, Макс понял, что пора подключать стратегию. По его просьбе Дара разложила рядом с ним множество ненужных тяжелых метательных предметов — от затупленных кинжалов до завалявшейся в шкафу у артемагини наковальни. Макс не чувствовал себя способным встать, зато руки у него наливались силой с каждой секундой — в этом убедились три теорика, у которых над головами просвистел справочник по нежити. Справочник сопровождался комментарием от кровати:
— Провалитесь в болото!
Кристо, хихикая, повесил на дверь комнаты Макса лист, на котором размашисто начертал: «Ни влизай — убёт» (полезное заимствование из внешнего мира), но и после этого посетителей не стало меньше. Практеры и практиканты просто бросали жребий и высылали «смертника»: тот по-пластунски преодолевал порог, швырял в комнату подношения (ириски, виноград, кремовых стрекоз), бормотал что-то вроде пожеланий выздороветь скорее и исчезал прежде, чем Макс успевал это откомментировать: «Еще два таких партизана — и я начну военные действия!»
Когда порог робко и без стука переступил встрёпанный и слегка кем-то покусанный Оплот Одонара Гиацинт — Макс уже почти привык к тому, что одному побыть не удастся. Но вот смириться с этим так и не успел.
— Пришел спросить, когда я уберусь отсюда? — осведомился он, непринуждённо постукивая пальцами по пистолету. Из метательных предметов оставалась наковальня, но Макс посчитал нужным выказать особое гостеприимство. Тинторель сглотнул и срочно наметил пути отступления.
— Нет, — выпалил он. Потом, еще через пять секунд, набравшись смелости: — Я рад, что ты жив.
— Хотел бы ответить «взаимно», — сухо ответил Ковальски. Молодой, голубоглазый и честный Оплот продолжал топтаться у двери, яростно рожая какую-то мысль. Наконец он разрешился:
— Ты… ты поступил благородно тогда, на арене. Я прошу прощения за оскорбления, которые тебе нанес.
Макс смерил Оплота таким взглядом, что тот понял: зря он не взял с собой белый флаг. А Кристо ему, между прочим, советовал…
— Я знаю, что мы никогда не станем друзьями, но однажды я надеюсь заслужить твоё уважение. Ты моё заслужил, господин Февраль. И если я что-нибудь могу для …
— Можешь, — подал голос Макс. — Прекрати вливать мне в уши этот благородный кисель. Знаю, что у вас тут так принято по традициям — даже вражда должна быть красивой, нет? Плевать на традиции и к черту уважение. Мы — соперники. Может, в других обстоятельствах мы нашли бы общий язык — что вряд ли — но не сейчас, когда есть…
— Она, — кивнул молодой Оплот, — я понимаю.
— Отвечая на то, зачем ты пришел сюда: нет, я не знаю, зачем она меня вернула. Есть еще вопросы по существу?
— Только тот, что она в тебе нашла, — с горечью и легким сарказмом отозвался Гиацинт, — но об этом не тебя нужно спрашивать. Желаю тебе скорее выздороветь, Макс Февраль.
И хлопнул дверью, выходя. Только теперь Ковальски понял, что всё последнее время рыцарь не отрывал взгляда от прикроватного столика, где лежал полыхающий то золотым, то алым локон.
К счастью, долго биться над дилеммами отношений не пришлось: дверь с тихим скрипом приотворилась, и в образовавшуюся щель полился ядовитый голос Гробовщика:
ebooksa