Это были глаза, в которых не было лирики, и из которых точно не светило пощады.
— Ты видел меня лишь за забралом, — повторил Витязь. Полный силы голос легко перекрыл вой Холдона. — Хоть наш бой и был долгим. Пришла пора увидеться лицом к лицу.
Холдон попытался вырваться из круга, активировал даже какой-то артефакт, вспыхнувший в воздухе… и остался на месте. Яростно взвыв напоследок, он обернулся к Ястаниру — и увидел, как заискрил воздух вокруг тупого ножика с костяной рукоятью.
— Нас пришло сюда восемь, а ушел я один. Нас были тысячи, а выжили сотни. Вас были десятки тысяч — и вы не выстояли. Будь вас сотни тысяч — вы не выстояли бы. Ты зря вернулся на это поле, палач!
Воздух затвердел, засверкал иридиевым блеском и сделался клинком. Лицо Витязя начало едва заметно светиться, и от голоса как будто тоже исходил ослепительный свет.
— Эти ирисы растут на крови тех, кто не рад твоему возвращению. Ты слышишь их? Прошлое воскресает. Они зовут из бессмертия.
— Нет бессмертия!
Арктурос мелькнул в воздухе белой молнией. Холдон прыжком рванулся навстречу противнику, и в воздухе зазвучал ответный, яростный клич:
— Альтау!
От первого же столкновения земля сотряслась под ногами. Фигура Витязя облеклась солнечным сиянием, рядом с которым светило на небесах застыдилось и поспешило убраться за тучки. Меч и посох скрестились, отдача магического удара заставила прогнуться сетку, державшую пленников.
Каждый выпад в этом бою мог разрушить дворец. Самый малый удар в таком сражении был смертелен для любого Магистра.
Холдон дрался яростно, вымораживая землю и цветы вокруг себя, разбрызгивая ядовитую магию, нанося удары словно бы всем: через взгляд, посохом, артефактами, взлетавшими перед ним в воздух, норовя ударить и левой рукой… Витязь принимал удары на щит, который словно состоял из чистого света и появился из ниоткуда, клинок Ястанира не поддавался ударам посоха и, казалось, просто летал по воздуху.
«Человек не может так обращаться с оружием», — тупо подумал Кристо, приподнимая голову. Он, как и все остальные, давно уже распластался в ирисах, прижимаясь к земле, выставив щиты, чтобы не распылило отдачей. Потом он взглянул на сына солнца, который дрался сейчас на Альтау, и додумал мысль: «Так а разве он человек?»
Это была безжалостная, страшная схватка. Над телом мертвого Вонды. Над черными ирисами Альтау. Под тем самым небом, которое три тысячи лет назад смотрело на такую же картину. Рядом с той самой памятью, которая, казалось, опять сгустилась, подняла голову из земли, пропитанной кровью, и жадно ждала, чем кончится бой, и память эта была не на стороне Холдона.
Тени погибших витали в воздухе, но тени только одной стороны: той, которая пришла сюда три тысячи лет назад, чтобы защитить, а не чтобы завоевать.
Альтау!
Еще один неравный бой.
Потому что один из врагов смертельно боялся другого.
Потому что здесь лежало тело Вонды — старого оруженосца, который через три тысячи лет выполнил свой долг.
Потому что здесь была Фелла, а с нею те, кого Ястанир или, может быть, Экстер, хотел защитить.
ebooksa