Сколько греха.
Вдруг слева раздалось кряхтение. Мы все, как по щелчку, обернулись с выставленными вперед винтовками. Дула наши смотрели точно на Тесс. Может послышалось? Но не могло же послышаться сразу всем?
И впрямь. Из горла Тесса снова раздалось бульканье. Потом кашель. Потом снова кряхтение. А потом она сделала резкий глубокий вдох. Глаза широко раскрыты, зрачки выкатились откуда-то из-за век, отчего она вновь стала походить на человека. Нормального человека.
Ни один из нас не переставал целиться ей прямо меж глаз.
Уже через секунду мы поняли, что в ней больше не осталось ничего от врага.
Тесса смотрела на нас растерянно и даже испуганно, как человек, который оказался в незнакомой обстановке с полной потерей памяти. Она часто моргала, дышала рывками, ее трясло. Покрытая кровью с ног до головы где-то уже местами засохшей, а где-то скомканной в местах соединения экипировки, остатками кишок и мозгов, которые смердели тухлятиной, Тесса обрела человечность.
Как последнее богохульство вируса над всем лучшим, что есть у людей.
Она смотрела на нас, едва ли узнавая, смотрела вокруг, изучая обстановку. Осознавая. Вспоминая…
А потом посмотрела вниз. Первым, что она увидела, это собственную руку, держащую что-то возле бедра видимо, она почувствовала боль от вонзенного шприца, не до конца понимая, откуда эта боль, чем вызвана, что она означает.
Тесса разжала ладонь и увидела другую руку в тактической перчатке. Не ее рука. Рука чужого. Рука друга. Рука самого близкого человека, которого она когда-либо имела. Наконец взгляд Тессы расфокусировался с этого единственного объекта осознаваемой вселенной, и она смогла увидеть. Смогла осознать масштаб потери…. Масштаб своей трагедии. Понять источник боли.
Ее глаза расширились, она сделала глубокий вдох и исторгнула из самой сердцевины души вопль скорби:
— Не-е-е-е-ет!
Тесса упала на колени, припала к груди Жижы, стала теребить ее лицо, бить по щекам, трясти за плечи.
— Не-е-е-е-е-е-е-ет! — рыдала она.
Мои глаза застилали слезы от этого зрелища. Калеб не мог смотреть. Он не мог даже подойти туда. Больше не хотел. Не желал признавать этот факт. Вьетнам плакала. Фунчоза тоже.
— Пожалуйста! Не-е-е-ет! Нет! — рыдала Тесса.
Осознав неотвратимость случившегося, Тесса бережно уложила тело Жижы себе на бедра и стала раскачивать, успокаивая себя, успокаивая душу умершего друга.
— Нет, нет, нет, — причитала Тесса.
Она рыдала громко, не стесняясь никого из нас. Рыдала отчаянно. Рыдала безостановочно.
Из самой глубины вернувшейся души. Рыдала не только по Жиже, но и по всем, кто сегодня пожертвовал собственными жизнями ради остальных, по всем, кто стал жертвой обстоятельств, кто погиб невинным, кто не заслужил этого кошмара.
ebooksa