Мы продолжали смотреть друг на друга через прицелы, солдаты переминались с ноги на ногу, готовые броситься по первому же выстрелу в укрытия. Так прошло несколько минут. Подвести итог оказалось слишком сложно. Много двойственности. Много причин и аргументов. У каждого своя правда, и у каждого она весит невыносимо много.
Вдруг из-за спины чужаков показалась фигура, выползшая из завалов северной части ангара.
— Это она!
— Это она!
Закричали солдаты и тут же бросили всякие попытки потягаться с чужаками, потому что к нам подбиралось чудовище гораздо страшнее.
Я взял ее в прицел с остальными и пристально разглядывал, пытаясь предугадать ее намерения. Она не человек. Она не зверь. Она истинный дьявол. Резню, что она учинила здесь голыми руками, неспособен претворить в жизнь ни один из шайтанов. Она нечто большее.
Но вдруг я понял, что она хромает. Придерживает у груди правую руку, как если бы та была сильно повреждена, возможно даже сломана. И тут мне стало раскрываться все остальное. Она больше не совершала гигантские прыжки, не пыталась разодрать глотки солдатам, не вырывала их сердца одной лишь силой рук. Она стала уязвимым и даже ослабленным существом. Тенью той сущности, что прибыла из ада.
Она встала плечом к плечу со своими бойцами, и только теперь я понял, что у них одинаковые экипировки. Я и забыл, что она такой же Харис, как и мы. Разница лишь в том, что она покрыта коричневой засохшей кашицей из останков людей, как если бы окунулась в кровавую ванну.
Но в глазах я больше не видел ни голода, ни ярости. В них была лишь пустота. Очень тяжелая и мрачная.
Мы смотрели друг на друга несколько минут. Мы на нее — через прицелы. Она же даже не желала брать ружье в руки и была абсолютно открыта.
Китаянка протянула ей смоченный бинт. Она взяла, долго смотрела на него озадаченно, а потом медленно утерла лицо. Ее взгляд снова задержался на грязной материи, как если бы она с трудом верила в то, что только что стерла с лица целый литр крови.
Но вот я смог увидеть ее лицо. Оно изменилось с того самого первого момента, когда я увидел ее впервые. В бункере. На фоне умирающего Хека.
Она сломалась.
Она более не была охвачена гневом.
Она больше не представляла угрозы.
И я опустил автомат.
— Амир! — тут же злобно бросил Джамаль.
— Опусти!
— Но командир!
— Приказываю опустить оружие! — повторил я громко.
ebooksa