Последняя битва

Ну хорошо. Не все мои аргументы были правдивыми. Я понятия не имел, что думает об этом Арси. Я вообще эту девчонку всего один раз в жизни видел.

— Антенна, Лин — человек. Мы не можем вывозить его из гор.

Тесса вежливо опускает «умалишенный». Потому что отец Вьетнам только и делает, что бубнит про пришельцев. На Желяве рассказывали, что Падальщики нашли его лет сорок назад, блуждающим по лесу. Он даже имя свое не знал. Только и повторял «лин, лин, лин». Так его и назвали.

— А я не буду дважды повторять, почему он мне нужен, — ответил я Тесс.

Она тяжело вдохнула, понимая причину, по которой я заговорил с ней, а потому снизошла до уважения моей позиции.

— Если берешь человека в миссию, то только под свою ответственность. Запасись линиментом, — ответила она

Я ушел, не ответив.

Но заметил, что нынешний триумф сделал Тесс спокойнее что ли. Похоже ее тоже отпустили тиски выживания, и она наконец ощутила приятный вкус попутного ветра, она даже позволяла себе улыбаться.

— Все дело в стабильном трахе! — у Фунчозы была своя версия.

Как впрочем и всегда.

— На Желяве Триггер ее имел раз-два в месяц, а тут вон тот старикашка ее каждую ночь ублажает!

Фунчоза не старался говорить тихо. Наоборот. Он старался перекрикивать музыку, чтобы его слова услышало как можно большее количество людей вокруг.

— Зачем тебе понадобился мой отец?

Вьетнам слушала меня со сложенными на груди руками.

У нее довольно сложные отношения с отцом. С одной стороны она с него пылинки сдувает, с другой никто не хочет иметь отца-шизофреника. Он всегда говорит только два слова: звезда и пришельцы, а Вьетнаму приходится расшифровывать да и вообще жить со всем этим бредом всю свою жизнь. На Желяве ее часто дразнили за умалишенного папаню, что закалило ее дух и кулаки — все дразнители испробовали ее кулаки. Однако, комплекс кулаками не выбьешь, а потому отец всегда оставался больной для Вьетнам темой.

— Потому что меня бесит, что эти мутанты считают себя лучшими во всем. Они, видишь ли, быстрее, сильнее, выносливее. Но уж никак не умнее людей! И мы это докажем! — с жаром произнес я.

— О-о-о, попахивает расизмом. Мне это нравится! Берем узкоглазого! — Фунчоза запрыгал и захлопал в ладоши.

Вьетнам по-прежнему смотрела на меня исподлобья.

— Я не собираюсь подвергать риску своего отца, только что бы вы, мальчики, потешили себялюбие.

— Не слушай ее, берем!