— Помог, правда?
— Сказала же уже, легче мне стало.
Он заулыбался, так сильно радовался, что у него вышло помочь. Полина подумала, что его эмоции яркие и непостоянные, меняют друг друга без оттенков, и сразу от беспокойства он переходит к радости, от ярости к веселью. А потом она и на себя взглянула со стороны, оказалось, что в баре все внутри нее тоже бешено кипело. Они стояли друг перед другом голые и ослабшие, и их тела реагировали на каждое дуновение ветра и солнечный луч.
— Ладно, вот ты историю рассказывал про красоту, и я тебе расскажу. Как-то мы от моего института поехали в научную экспедицию. Вот ты, когда слышишь фразу «научная экспедиция от НИИ», наверняка, представляешь что-то невероятно по-советски унылое?
— Да нет, это наоборот, ничего себе, что-то очень крутое.
— И ты не ошибаешься тогда, мы ездили изучать Японское море! Представляешь? Это был не какой-то курортный паром, а целое судно из восьмидесятых годов с именем академика, и у нас собралась целая научно-исследовательская команда, и еще экипаж! Отправлялись мы из Владивостока, представляешь, туда летели еще на каком-то самолете МЧС, через закрытый военный аэропорт. На корабле у многих моих коллег сразу началась морская болезнь, они лежали согнувшись пополам или загрязняли экосистему моря, свесившись за борт, а мне ничего, нормально было. Вообще со мной поехал мой друг из лаборатории, но пока он первые дни кис, я подружилась с одной тоже молодой сотрудницей Олей, она изучала зоопланктон.
— Планктон, серьезно? И как это такая исследовательница крутых акул могла сойтись с женщиной, которая изучает одной ей интересный планктон?
Толик хотел с ней поиграться, польстить Полине, но она вдруг стала очень серьезной.
— Вообще-то я думаю, что изучение планктона чуть ли не самое важное направление среди морской флоры и фауны. По его анализу можно сложить представление об экологии водоема. Оля рассказывала очень интересные вещи.
— Ладно, понял свою ошибку, маленьких не обижаем, всякие рачки, или кто там еще, тоже заслуживают внимания и уважения.
Но Полина по-прежнему оставалась очень серьезной.
— Много кто. Это могут быть и диатомовые водоросли, и бактерии, и простейшие, и ракообразные, и моллюски, и яйца рыб. Ты представляешь, какие широкие знания должны быть у человека, изучающих планктон?
Толик не особенно представлял, но почти готов был впечатляться благодаря интонации Полины.
— И я не изучаю акул, Толик. Я просто ими интересуюсь. А занимаюсь я подводной видеотехникой. Я типа физик, а не биолог, если так запомнится лучше.
Прояснив ситуацию, она снова смягчилась в лице. Ее взгляд приобрел тот мечтательный блеск, с которым она, должно быть, и смотрела на море. Толик представлял ее смеющейся на носу корабля, ветер дул ей в лицо, ее волосы в хвосте веретеном крутились у нее над головой, и выглядела она словно как на кадре из фильма про счастливые воспоминания героини.
— Однажды был шторм, и тут уж почти всех сложило, даже экипаж. А мы с ней бегали смотреть, какая темнота вокруг, как море хочет сожрать нас. Волны гуляли даже по кораблю, мы все представляли воронку, которая нас засосет так же быстро, как уходят остатки воды в слив раковины. Но это все ничего, самое крутое началось, когда мы увидели кита.
— Кита? Настоящего огромного с фонтаном из башки?
— Да! Здоровенного, только без фонтана из башки.
— Вот это действительно круто! Как мы любим с тобой животных.
— Он подплыл прямо к нашему кораблю и плескался на поверхности! То есть, как русалки, представляешь да, проходят дугой от основания хвоста к концу. Я сначала подумала, что кит может перевернуть наш корабль, а потом мне показалось, что столько в этом доверия и будто бы даже доброты. Ну то есть, вряд ли киты бывают хоорошими или плохими, скорее всего, они и не такие и не другие, но нам казалось, что это такой добрый и счастливый знак, как синяя птица. Красивее было бы, если бы он оказался синими китом, но он был южным. То есть, красивые вещи кажутся добрыми, если они не несут в себе отчетливый потенциал к разрушению. Вот, наш кит, представляешь, потом подплыл еще ближе к кораблю, и высунул морду! Она такая здоровенная, как будто морской царь высунул руку из воды тебе помахать. На роструме и нижней челюсти у него были белые наросты. Я сначала думала, что это опухоли, и сейчас наши экологи будут фотографировать их для статей, но они это делали только по фану. У нас на борту как раз был мужчина, который изучал акустическое общение морских млекопитающих, и он рассказал, что эти наросты характерны для этого вида, и кит не болен. Здоровая была наша птица счастья. Кстати, ты знаешь, что есть кит, который поет на таких частотах, которые не воспринимают другие его собратья? И он всю жизнь чувствует себя одиноким, потому что другие киты их не просто не понимают, а не слышат.
ebooksa