Глава 102
Стояла поздняя ночь. Мне не спалось. Накинув на плечи плащ без знаков отличия, я решил пройтись по лагерю и осмотреться. На первый взгляд, все было как надо, часовые несли вахту, механики возились с техникой, а повара чистили «картошку».
У одной из палаток, рядом с костерком, на бревне сидел седобородый старик с погонами рядового и грелся.
– Здорова, батя, – произнес я, подсаживаясь.
– И тебе не хворать. Новенький?
– Ага. Сегодня прилетели, прямиком из учебки.
– О, да ты счастливчик! Здесь, самое тихое место на всем фронте.
– Ладно тебе. Такое разве бывает?
– А, что? – пожал плечами старик. – Блокада дело не хлопотное, сиди себе в окопе и следи, чтобы квальтишки не лезли.
– Часто лезут?
– Бывает, но шмальнешь разок, другой из крупнокалиберки и они заползают обратно в свою нору, – ответил тот, подкручивая седые усы.
– Ну, а кормят у вас как?
– Паечки, конечно, жиденькие. Хорошо, что у начальства виды на эти угодья, поэтому газом желтых травить не стали. А, так, хрен бы мы смогли охотиться.
– Разрешают дичь бить? – удивился я.
– Окстись, сынок, конечно нет. Будь их воля, они поморили б нас голодом и холодом. В дотах по ночам колотун, вода грязная – пить невозможно, – старик тяжело вздохнул, – у лошадей условия и то лучше…
Не удивлюсь, если кто-то из наших, за еду и воду пропускал поставки в город…
Глава 103
Благодаря Коцлеру и его офицерам, боевой дух и дисциплина в 42-ой бригаде находились на чудовищно низком уровне. На фоне этих горе-вояк, Борлис выглядел образцово показательным солдатом Союза.
Ранним утром, практически с первыми лучами солнца, я собрал всех офицеров в своем пятистенке. Из семи пришли трое, ну три с половиной, один удосужился прислать помощника.
– Что же вы, комбриг, за балаган тут устроили? – усмехнулся я, глядя на Коцлера. Тот отвел взгляд. – Правильно, лучше молчите. Рядовой Менчич!