На протяжении тысячелетий Орден пытается построить справедливое и гармоничное общество для всех людей. И все модели, начиная с родоплеменного строя, потенциально могли достигнуть такого результата. Но проблема не в модели общества, а в самих людях. Наше сознание не успевает за техническим прогрессом, всё ещё подчиняясь инстинктам и оставаясь на уровне животных. В мире по-прежнему преобладают неадекватные и потерянные люди, не осознающие себя и не осознающие наличие других людей, с которыми они этот мир делят. С этим ничего не сделать — они извращают любую систему. А технических средств по-настоящему тотального контроля за каждым отдельным человеком всё ещё нет. Но мы работаем над этим. И большой вопрос — есть ли в этом необходимость?
Вид Хомо Сапиенс так же нежизнеспособен, как и его вымершие конкуренты, и, похоже, достиг предела развития физических возможностей. Это беспокоит, ведь что-то более совершенное, что будет после нас, может и не появиться. Но для нас не всё потеряно. Мы осваиваем возможности искусственной эволюции. И может быть не руками природы, а своими собственными, мы сможем развиться до такой степени, что нам уже не будет ничего угрожать…»
Стемнело. Лиам вышел на улицу и стал нарезать круги вокруг здания. Осень вступала в силу и забирала у природы тепло. Жизненный опыт не рекомендовал заводить друзей в этом учреждении. Не стоило повторять ошибку. Хотя такие истории и сближают, спустя короткое время все эти винтики займут своё положение в самых разных частях громадного механизма Организации.
С другой же стороны, профессор знал полковника и его родителей. Может, они дружили. В масштабах Вселенной эта планета была очень маленьким и тесным местом.
***
Лиам так втянулся в процесс обучения, что Рождество стало для него ударом. Занятия приостановились, студенты разъехались по домам и «Дарем» опустел. У Лиама никого не было и некуда было ехать. Айк пытался утащить его на большое семейное празднование, но так и не получил внятного согласия.
Занимать себя стало нечем. И это было отвратительно. Лиам остался наедине с собой и своими мыслями. И все они неудержимо сводились к одному знаменателю — то, что происходит с ним не так хорошо, как героин.
В сравнении с пустыней, где он провел почти четыре года, дом был райским местом. Иные ценности, иной уровень проблем. Нет страховки у зубного, но болит зуб. Не знаешь, как оплатить кредит за учёбу. Тяжело выжить на пособие, когда тебя уволили, и ты не можешь найти работу. Сломалась машина, появилась плесень в доме, ты живешь в слишком плохом районе и нужно заплатить налоги. Деньги, деньги, деньги.
Этим людям не понять, каково искать воду в городе, где водопроводы разрушены, нет рек, и почти не бывает дождей. Когда твои дети хотят пить и могут умереть от жажды. Когда единственная работающая колонка в двух километрах от руин, которые стали твоим домом. И все подходы к ней простреливаются. И там уже гниёт несколько тел, которые опасно пытаться убрать.
Нечего есть, неоткуда брать еду. Ночи холодные, и согреться можно только вжавшись друг в друга. Остается только бежать. Под пулями, боясь нарваться на растяжку, попасть в рабство, постоянно отрываясь на поиски еды и воды. Сотни километров, пока не начнутся дороги и машины. Если только кто-нибудь вообще осмелится подобрать тебя и твою семью. Плыть через океан, отдав всё, что у тебя было за билет на переполненной лодке, на которой выживают только сильнейшие. Только бы добраться туда, где есть шанс.
Лиам не мог спать. Чего-то не хватало. В ровном, выбеленном потолке, в ночной тишине, в мягкой постели и свежем белье было так пусто и холодно.
И так спокойно и полно было лежать на промерзшем песке в неудобной позе и пытаться рассмотреть звезды через дымку от пожаров, которые никто не тушит. Спать минуту или две, пока кто-то снова не начнёт стрелять и вдалеке не раздастся хлопок от чего-то потяжелее.
Ему больше не нужно пребывать каждую секунду на пределе своих возможностей. Ему больше не нужно спокойно и расслабленно закалывать себя шприцами до смерти. А что ему нужно теперь? Как же это жрёт заживо…
Последний раз вечер с такими опасными мыслями имел последствия. Одна из клиенток в баре предложила ему самый фантастический секс в его жизни. Не обманула. Заниматься любовью под дозой было чем-то невероятным. Центр удовольствия никогда не испытывал ничего сильнее и уже никогда не испытает. В жизни без наркотиков такие ощущения достигнуть невозможно. Всё остальное всегда будет казаться серым. Теперь Лиам всю жизнь будет за это расплачиваться. Если сможет выстоять.
Спасаясь от себя, Лиам погрузился в бесконечную и изнуряющую тренировку. Как одержимый бегал по крутым лестницам и ухоженным лужайкам, качал пресс, отжимался на брусьях и подтягивался. Валился с ног, тяжело дышал, немного отдыхал, снова и снова повторял цикл.
Когда настала глубокая ночь, его тело было истощено и уже не могло держать нагрузку. Но сон не приходил. Нужно было что-то ещё.
Бассейн. Лиама всегда тянуло к воде. Словно она имеет какую-то мистическую и целебную силу — смывать то, что с ним было, забирать плохое. Он вошёл в тёмный зал и застыл перед покоящейся прохладной гладью. Уже приготовился прыгнуть, но услышал приглушённый звук. Лиам опустил глаза, не хотел смотреть — в глубине бассейна могло притаиться то, чего нет.
Неужели кошмары вернулись?
— Присоединяйся, — незнакомый голос разорвал тишину и заставил его вздрогнуть.
На противоположном бортике бассейна, в темноте, расположились несколько студентов, один из них махал рукой. Лиам погрузился в воду, наслаждаясь, замер на глубине, вынырнул и поплыл к ним.
ebooksa