Орден-I

Дэван ничего не может с ними сделать. Поэтому сам всё чаще разрывает дистанцию и бежит.

На лице Лиама появилась злорадная усмешка. Какой же ты бог, если бежишь от туземцев с дубинками? Какой же ты бог, если с тебя свисают лоскуты мяса, и ты истекаешь кровью?

Страшно тебе, бог?

Богу не было страшно. Его мысли были заняты совсем другим. Пока его тело отбивалось от назойливых пчёл, он пытался решить уравнение и найти выход.

Тех пятерых, что истязали его, он не видел. Они были скрыты, словно дымкой и мелькали мутными пятнами перед смертными глазами Дэвана. Его сила не действовала, эти создания были отлиты из очень твердого камня и он не мог сдвинуть их естество.

Кто создал их такими плотными?

Зачем?

Чтобы досадить ему?

Вокруг становилось всё теплее. Хищная бездна, которая всё ещё охотилась на него и хотела вернуть в своё бездонное брюхо, теперь раскалялась от нестерпимого жара и рвалась по швам. Ей не удалось поглотить огнекрылого Кезефа, и он тоже пытался совершить побег.

Дэван ощутил спиной что-то совсем неприятное, даже по его меркам, и на мгновение обернулся. Человек, с разорванным когда-то лицом, выпустил ему в спину чёрную стрелу из сияющего лука. Заострённый снаряд неглубоко вошёл в его кожу, и бог почувствовал в теле Дэвана кого-то ещё. Стрела оказалось червём, который быстро прогрыз себе путь вовнутрь и теперь впитывал его силу. Очень далеко, на горизонте, он почувствовал металлических птиц, как те, что больно ужалили его с неба. Они приближались.

Всё это очень обременительно.

Ещё хуже, чем в прошлый раз. Нет. Он не повторит ошибку, не подастся злобе и негодованию, не покинет сосуд полностью, будет довольствоваться лишь самым краешком своего сознания, которое видит так мало и так мало может применить силы. Дождётся, пока пчёлы устанут и растратят все свои жала. Убьёт их, и будет убивать сколько нужно. Будет кормить ими Колесо, раз они так настаивают. Пока не найдёт выход.

Это всего лишь вопрос незначительной категории «время». С каждой тягучей минутой он становится сильнее. Вокруг него умирают те, для кого он остановил Колесо. Их светлячки летят к телу Дэвана и сливаются с тем, что внутри. Света всё больше с каждой минутой, всё больше энергии и всё меньше он чувствует раны.

Тело одно из сурийцев отлетело в колонну под Лиамом, разбило её, но суриец нашёл в себе силы встать и продолжить бой. По зданию прошла дрожь, бортик, где лежал Лиам, покачнулся и наклонился вниз на пару градусов, откуда-то сверху зазвенело выпавшее стекло. Это что, лишь разогрев перед вторым раундом, когда «бог» снова начнёт ровнять здания с землей? Нужно стрелять, пока есть такая возможность. Пока он слаб. Но как? Как прицелиться по этому уроду? Он не собирается замирать и снижать темп. Его траектория слишком сложная, её нельзя предсказать. Это за пределами человеческих возможностей.

Лиам немного отполз от края, подтянул сумку, залез в неё, вытащил горсть патронов и быстро затолкнул из в магазин. Он всегда предпочитал подбирать снаряжение под конкретные задачи, выбирал в большинстве случаев лёгкие и точные винтовки, лишь редко прибегая к действительно серьёзным вариантам. Но теперь громоздкая и несуразная Айда, и её просто кошмарные применительно к людям снаряды, показались ему слишком слабым средством. Вот бы ему быть подальше отсюда, метрах в пятиста хотя бы, за ручкой какой-нибудь совсем адской штуки, вроде русского стационарного Утёса с прицелом или тридцатимиллиметровой авиационной зенитной пушки. Всадить в эту мразь весь ящик боезапаса. Чтоб от него даже фарша не осталось.

Лиам подволок к себе Айду и впился глазами в драку внизу. А Вольк молодец. Лежа тут не выстрелишь, угол не позволяет. Стрелял с колена, свесив дуло вниз, со штуки подобной его винтовке. Даже если он сверхчеловек, это не так уж и просто. Хорошо бы сменить позицию, но выше лезть некуда, а внизу слишком жарко.

Раздалось приглушённое шипение. Раненный суриец не смог избежать очередной атаки и, пронзённый насквозь, осел на одно колёно. Его товарищи тут же бросились к нему, закрыли стеной из острых посохов, в тщетной попытке отогнать Дэвана, уже почуявшего кровь.

Он разбил их строй, разбросал в стороны и попытался добить врага. Лишь принц Винцелл встал на его пути, с трудом блокируя тяжёлые удары и закручивая Дэвана в сторону от раненного соплеменника.

Специальный отряд, наблюдавший за сражением, занервничал, и Лиам увидел, как несколько из них так же бросились на Дэвана в рукопашную. Бог схватился за посох принца, притянул его к себе, поставил на колени и собирался извергнуть пасть.

Что-то тенью мелькнуло сверху и на секунду закрыло свет. Уродливый, покалеченный паук, забрался через разлом на крыше, выждал момент и рухнул вниз. Это был последний прыжок Кальмии, оставшейся рукой она направила копьё вниз и рухнула на нечестивого. Её оружие вошло в тело Дэвана под ключицей, пробило его насквозь, увзяло в земле и пригвоздило на месте. Уродливое крыло Дэвана тут же снесло ей голову и утянуло почти целиком в пасть.