Орден-I

Тяжело дыша и хромая, раненный Дух Волка побрёл прочь, скрылся в лесочке, прорвался сквозь деревья, пошатнулся, свалился с обрыва и теперь тонул в воде и грязи. Крупные капли гулко падали на его череп, обтянутый плотной кожей.

Настас вглядывался в темноту и пытался понять, что происходит. Больно. Рукой он вытер кровь с губ, то ли свою, то ли своих врагов. Сил обратиться назад не было. Дух Волка отчаянно сражался за свою жизнь, но трясина была сильнее.

— Что… ты… делаешь?.. — донёсся издалека искажённый голос.

— Умираю, — подумал Настас.

Никто раньше не приходил в его темноту и не видел, как Настас занимает место в клетке, предназначенной для Зверя. Непроглядный, чёрный горизонт изошёлся струящийся сеточкой чего-то ещё более тёмного, словно тяжёлое грозовое облако повисло где-то рядом. От этого было неуютно.

— За… чем? — в голосе отразилось нечто похожее на удивление, изменившиеся неуловимым оттенком на боль. Невидимому собеседнику словно было тяжело подбирать слова и эмоции.

— Такова моя судьба, — вздохнул Настас.

Могучие лапы зверя беспомощно цеплялись за мокрую почву и срывались вниз. Раз за разом раненый Дух Волка погружался в лужу грязи всё глубже и глубже. Силы были на исходе. Хватать воздух пробитыми легкими становилось всё тяжелее, раны затягивались слишком медленно, Зверь слабел.

— Почему ты… проклят? — что-то разглядывало Настаса из темноты.

— Кто ты?

Настас был благодарен, что не чувствует и десятой доли того, что свалилось на Зверя. И тут, в темноте, в свой последний день, он не хотел быть один.

— Здесь так холодно. Я тоже тону. Нам нужно выбраться. Выбирайся! — крик чужака был полон боли и агонии.

— Я не могу, — беззвучно прошептал Настас.

— Ты проклят. Это будет повторяться снова и снова. Так хотел твой Отец. Умирать за других. Снова и снова. Я вижу эту цепочку. Ты должен выбраться. Выбирайся! Выбирайся! Выбирайся!

Настас не хотел умирать. Он ушёл, так и не сказав своей Лилуай то, что всегда хотел. Что вообще толкнуло его пересечь океан и сражаться за другой народ в этой войне? Зачем он здесь? Почему он умирает?

Лапы зверя соскользнули, и он полностью ушёл под воду. В груди жгло и давило, сил, чтобы дотянуться и всплыть, не осталось.

— Лилуай! — закричал он так громко, что впервые за всю его жизнь, Зверь смутился и отступил.

Кости его снова сломались, мышцы разорвались, и всё тело сгорело словно в огне. Пули и осколки с нестерпимой болью вышли наружу. Настас устремился вверх и руки человека мёртвой хваткой вцепись в могучий корень, оголённый и торчавший из почвы.

— Лилуай! — пронзил ночь его крик и утонул в раскатах грома и отдалённой пальбе.

Темнота в его глазах и в том месте, откуда он вернулся, смешались. Не все его раны смогли затянуться, он ещё терял кровь. Тяжело дыша, свернувшись в клубок, он лежал, прячась за спасительный корень древнего дуба. Капли воды бились о его изможденное оголённое тело, земля рядом с ним осыпалась и кормила трясину. Кругом были враги, но они прошли мимо. Кровь всё ещё стыла в их жилах, они не хотели идти в чащу и снова встречать то, что будет сопровождать их в кошмарах до самой последней секунды. Этот обломок леса заволокла пелена и скрыла Настаса.