По какой-то причине душа Дэвана была прикована к этому месту. Не могла выйти за дверь палаты, пройти сквозь стены или окно. Может быть, потому что он всё ещё жив и однажды ему будет суждено проснуться. Но вот только незачем.
Тело его с каждым месяцем ссыхалось и скрючивалось всё больше. Кожа всё сильнее обтягивала выпирающие рёбра, скулы и кости рук. Она становилось тоньше и прозрачнее, а синие и чёрные вены проступали всё сильнее. Его лицо, которое он почти не помнил, теперь напоминало уродливую маску из какого-то дешёвого фильма ужасов. Он переставал узнавать себя в этом комке изувеченной плоти. Жалкое и отвратительное зрелище.
Дэван молился о том, чтобы умереть. Отчаянно, вспоминая все слова и используя все формы прошений. Ответа не было. Лишь треск неисправной лампы и равномерный шум вентиляторов. Никто не слышал его и не отвечал, никто не собирался отпускать его. Он стоял посреди комнаты и смотрел на своё тело.
Отключите меня.
Отключите меня.
Отключите меня.
Но никто не слышал. Время почти потеряло для него какое-либо значение, а чувство дискомфорта и потерянности постепенно вытеснили все его воспоминания и всё то, чем он был когда-то.
Теперь в его груди постепенно разгорался пожар, развивалась тяжесть, и воздух с трудом и болью заталкивался упорной машиной в его лёгкие.
— Не нравится мне, как он дышит, — забеспокоилась медсестра на утреннем обходе.
— Подозрение на пневмонию? Анализы? — доктор смотрел на своего "пациента" скептически.
— Не очень.
— Понятно. Родственникам звонили?
— Сестра не может приехать, готовится к свадьбе или что-то вроде этого. У него всё оплачено на пару месяцев вперёд, так и собираются держать.
— Мда. Ясно. Начинайте курс антибиотиков. Нужно связаться с сестрой. Объясните ситуацию, может быть она подъедет и подпишет документы, наконец. Если приедет — вызовите меня, я попробую сам поговорить. И Ариадна…
— Да?
— Позови для него священника. На всякий случай. Нехорошо это. Не по-человечески.
Врачи зачастили к нему, пожар внутри всё так же разгорался, и ВСЁ ЭТО продолжалось уже невыносимо долго. Но в один из дней яркий солнечный свет из незашторенного окна, заливавший его полумертвое тело, погас. Все краски стали серыми, все звуки стихли. Стены задрожали мелкой дрожью и обросли паутиной чего-то тёмного и бездонного. Время остановилось. Стало холодно. Что-то смотрело на него из темноты.
«Наконец-то, Господи, спасибо, спасибо!» — возрадовался Дэван.
Но это был не его Господь. Шёпот тысяч искажённых голосов переливался и перетекал по палате, разрывая его уши и голову.
— Где твой бог, когда он так нужен?.. Мёртв. Не придёт… ты… не нужен ему… он не знает о твоём существовании… и не узнает…ты лишь корм для него.
ebooksa