Орден-I

— Да, посещаю. Спасибо, остановимся пока на чае. Всего Вам хорошего!

— Не за что, Лиам. И Вам всего хорошего. Обращайтесь. Вы справитесь со всем.

Лиам повешал трубку. Иногда нужно чтобы кто-то сказал эти слова. Чай, и правда, оказался отличным, и, спустя минут двадцать, Лиам провалился в сон.

***

Вокруг было очень темно. Острые камни неприятно холодили и резали босые ноги. Воздух затхлый. Редкие капли воды с шумом падали со сводов пещеры и на мгновение заглушали чуть слышимый низкочастотный гул.

Ничего не происходило. Осторожно ступая и держась, по возможности, за стены, Лиам пошёл вперёд. Где-то в глубине пещеры он услышал неразличимый шёпот, принесённый порывом ветра.

Длинный тоннель закончился. Перед ним предстал огромный грот с колоннами сталагмитов и высоким потолком. Повеяло свежим воздухом и душным незнакомым ароматом, похожим на запах цветочного поля и алкогольных коктейлей из бара. Стало светлее.

Лиам чувствовал напряжение во всём теле, кожу его стало покалывать, а волосы на ней задирались вверх. Похожее чувство было, когда он в детстве перелез через забор трансформаторной будки и подошёл слишком близко.

Грот простирался далеко, его края терялись в темноте. В его стенах зияли отверстия, большие и маленькие, словно ходы в муравейнике. Но одна из этих стен была гладкой. Абсолютно нелепо смотрелась торчащая в ней ярко-белая, сдвоенная, обшарпанная дверь.

Она была, как две капли воды похожа на дверь шкафа Лиама из его прошлой жизни, когда он ещё жил с родителями. Когда у него ещё были родители.

Новый порыв ветра донёс до него едва различимый хор голосов.

— Открой…

— Найди выход…

— Твой путь…

— Войди…

Лиам подошёл ближе, коснулся ручки и повернул. Дверь заскрипела и с трудом поддалась.

Внутри сидел мальчик. Не тот, которого он застрелил, а удивительно похожий на него самого.

— Что с тобой приятель? Ты в порядке? — спросил Лиам, стараясь смотреть ласково в перепуганные глаза.

— Я потерялся… — всхлипнул мальчик. — Где моя мама? Я не могу найти маму… Тут так холодно…

— Твоя мама… — Лиам хотел сказать ему всё как есть, но осёкся.