Бабушка любила нашу соседку, видимо за такое поверхностное отношение к вещам. Она говорила, что это очень ценно в людях, когда они относятся к жизни, как к игре на сцене. Тогда, когда я так спешила взрослеть, мне напротив казалось ее поведение сродни человеческой глупости. Бабушка всегда пресекала мои попытки судить людей критериями ума и глупости, отвечая, что Мария всех нас мудрее, раз не воспринимает ничего всерьез.
— Идти надо всем вместе, прямо сейчас, желательно успеть до заката! — озвучила итоги своего гадания бабушка.
— Что, и чаю не попьем? — весело пошутила соседка.
И тут же улыбка сошла с ее лица, всем стало понятно по ее движениям, что она не могла пошевелить ногами. Они в свою очередь набухали прямо у нас на глазах и уже через полминуты выглядели как два основательных столба.
Бабушка быстрым движением заглянула под стол. Потом посмотрела баб Маше в лицо и спросила:
— Почему именно сейчас они опухли?
Но мне показалось, она спрашивала саму себя.
— Что ты имеешь в виду? — ответила соседка, облокотившись о стол локтем с видом знатока магических обрядов.
Бабушка остановила на ней задумчивый взгляд, потом перевела его на импозантную позу соседки и пошла на кухню, приговаривая:
— Надо приготовить мазь для твоих ног.
Я проводила ее взглядом в залитый солнцем угол кухни, и посмотрела на оставленный кристалл. Он до сих пор был абсолютно черный, и так манил к себе, словно нашептывал: «возьми меня в руки, ничего не будет».
— Что ты там рассматриваешь? — отвлекла меня баб Маша.
— В школе по химии нам рассказывали, что некоторые вещества вступают в реакцию с солнечным светом и меняют окрас, — ответила я на автомате. Мне действительно было интересно разобраться с точки зрения науки, как такое потемнение могло произойти.
— Ты думаешь это Валентинин фокус? — баб Маша, словно с глазу на глаз, секретничала со мной, несмотря на то, что мы все находились в одном помещении.
— Я думаю, что всю магию можно объяснить научно, просто никто не берется это делать. Ученым легче не принимать магию, а магам легче винить ученых в непросвещенности.
Вдруг, на моих глазах наша соседка, прикованная к стулу, встала и подошла к бабушке.
— А ты Валентина, что по этому поводу думаешь? Ребенок вон, какие вещи выдает, — поинтересовалась она, с легкостью передвигая свои ноги обычного размера, как и прежде.
От шока моя голова сама собой наклонилась вперед. Бабушка, готовившая ей мазь, замерла в оцепенении. Она посмотрела внимательно на ноги бабы Маши, и стала раскладывать ингредиенты из своей медной миски обратно по банкам.
— Ты готова идти? — обратилась она к своей подруге.
— А мне обязательно? — переспросила она.
ebooksa