Физрук и вот это вот все

22
18
20
22
24
26
28
30

Я перевел винтовку с пуза капитана Талора на пузо Тима.

— Ты все еще считаешь, что ты здесь главный?

— Конечно, — он улыбался слишком нагло для человека, в которого целятся из штурмовой винтовки, но мне было лень анализировать его поведение и я тупо потянул за спусковой крючок.

Грянул выстрел, заряд винтовки пересек капитанский мостик и расплескался о невидимую сферу, воздвигнутую вокруг младшего Ватанабе.

А что, так можно было? В смысле, если силовое поле невидимо, значит, оно пропускает свет, а луч лазера — это и есть концентрированный свет, так какого черта…

Магический щит он вокруг себя накрутил, что ли?

Тим продолжал улыбаться, и мне это не нравилось. Поэтому я сунул винтовку в инвентарь и верная Клавдия легла в мою ладонь.

Один удар. Малая мощность моего ультимативного навыка, чтобы не повредить наверняка ценное и полезное оборудование, находящееся у него за спиной…

«Призрачный клинок» не встретил никакого сопротивления. Поймите меня правильно, он никогда не встречает никакого сопротивления, и все это время я лупил им по чему угодно с фатальными для чего угодно последствиями, но на этот раз что-то пошло не так.

Клинок не встретил сопротивления, а Тим остался стоять на ногах, был цел и невредим и все еще улыбался.

Хотя должен был бы распадаться на две части и истекать кровью.

И в следующий миг я понял, что тут происходит.

Никакого Тима тут вообще не было.

Это была голограмма. Очень качественная голограмма, даже не мерцающая по краям, и зачем-то прикрытая силовым коконом. Зачем?

Чтобы я потратил на нее свой ультимативный скилл и он ушел в откат.

Или они чертовы гении планирования, или для них просто очень удачно все совпало.

Капитан Талор переобулся в прыжке. В смысле, переоделся, сидя в кресле.

Синий форменный мундир сменила навороченная зеркальная силовая броня, голову закрыл глухой шлем.

Он подскочил с места с резвостью, неожиданной для человека его возраста, комплекции и должности, и схватил меня за руки. И я сразу же понял, что он не уступает мне в силе. А может быть, даже слегка превосходит.

Я не мог вырваться.