За пределом

Поэтому мы смогли доехать до рынков уровня дёшево и сердито, где Сирень, серьёзно наказав Сьюзи не баловаться, быстро вышла из машины и ушла к рынку. Что удивительно, её сестра сидела, практически не двигаясь, пока Сирень не вернулась, уже переодевшись в новые джинсы, пуховик и кофту. Мне она купила большой уродливый пуховик с мехом и что-то типа широких рабочих брюк.

— Прости, не знала размер, поэтому взяла на глаз.

Зато на мой глаз они были очень даже маловаты.

— Были вопросы?

— Да, нужно ли мне ещё что-нибудь? — усмехнулась Сирень. — Ладно, толстый, примеряй и поехали дальше. У тебя вроде как есть план, верно?

— Толстый! Толстый-толстый-толстый! — начала дразнить меня Сьюзи, от чего заслужила тяжёлый взгляд Сирени и тут же умолка, немного сжавшись.

— Послушай сюда, смелая мелочь. Ещё раз такая выходка, и я тебе уши оборву, ты поняла?

Та лишь молча закивала.

— Так ты же тоже меня называешь толстым, — заметил я.

— А у тебя с этим какие-то проблемы, Тара? — тут же набычилась Сирень, расправив плечи.

— Нет, никаких, — не обратил я внимания на её выкаблучивания.

Ну если ей нравится пытаться показывать себя сильной, почему я должен как-то это осуждать. Пока не мешает, пусть хоть колёса у машины лижет. Но только не при людях. Куда более интересно, что в пуховик и брюки я кое-как влез. Честно говоря, изначально я очень сомневался в своей способности это сделать, но, как выяснилось, за последнее время я схуднул. Вот честно, даже не заметил, от чего приятно удивлён.

Дальше по плану у нас была квартира.

Воспользовавшись телефоном Сирени, я начал лазить в поисках подходящей квартиры. Лазил долго, с чувством, толком и расстановкой, от чего Сирень успела сбегать в какую-то забегаловку и купить нам покушать. Я, честно говоря, не испытывал голода, но всё же заставил себя съесть всё.

— Зима не зима какая-то… — пробормотала Сирень. — Снега вообще нет.

— Говорят, что и не будет. В этот раз бесснежная.

— Плохо… А то бы всю эту грязь можно было укрыть чистым белым снегом, — кивнула она на асфальт, который у бордюров был уже давно утрамбован землёй и в некоторых местах блестел замёрзшими грязными лужами. — Серость убивает.

— Я думал, что убивают пули, хотя могу и ошибаться, конечно.

— Умник, что ли? Ты вообще какой-то дерзкий, Тара, ты не заметил?

— Да, заметил, а теперь не мешай, пожалуйста.