— Отставить, Горин. Потом молодняк воспитывать будешь, — комендант махнул рукой. — Как ты понял, этих назад запустить, ежели появятся под воротами. У них «Дозвол Совета» на руках! Всё понятно, десятник?
— Так точно, кап комендант!
— Как по мне, лишь бы они сгинули в Пустоши! — уходя, проворчал начальник Медного Гарнизона, — но эти — точно не сгинут!
После ухода начальства, молчания Ро̒мана хватило ненадолго:
— Горин?
— Чего тебе? — буркнул гном.
— Ты можешь объяснить нормально, кто это был? Кто эти девушки?
Горин посмотрел на него, будто сомневаясь в его нормальности, а затем только ответил:
— А это те, с кем не стоит встречаться без веской на то причины! А уж смотреть им в глаза будет только идиот, навроде тебя! Уж поверь, добра тебе эта встреча не принесёт, — гном замолк, задумавшись, а затем добавил, — очень надеюсь, что они будут возвращаться не в мою смену!
— Кто это был, ты скажешь в конце концов?
— Ведьмы это были!
Отмахав пару часов, я отметил, что стены Мирта уже успели исчезнуть с горизонта. По правую руку от нас простиралась горная гряда, отгороженная довольно чахлым смешанным подлеском, состоявших преимущественно из хвойных представителей, а впереди простиралась необъятная снежная равнина.
Я не помнил этой дороги, хотя должен был, поскольку пришёл я именно оттуда, куда сейчас направлялся наш отряд. Это было очевидно даже для такой жертвы топографического кретинизма, как я.
Решив проверить свои подозрения, я повернулся к Ньерку, который двигался слева от меня:
— Как думаешь, к вечеру выйдем к Сумеречному лесу?
— Да ну ты брось, — охотник отмахнулся. — К глубокой ночи мы только к Урочищу Стража, дай боги, доберёмся! А вот к вечеру завтрашнего дня, если ничего не задержит, должны быть там.
— Урочище Стража? Ну да, ну да! — что и требовалось доказать.
И здесь без рыжего божества не обошлось, гоблинский трезубец ему в печень с проворотом на сто восемьдесят.
— Постой! А ты как в Мирт попал? Мимо Урочища ты бы не проскочил никак. Его невозможно не заметить, — недоумённый вопрос Ньерка вызвал у меня лишь кривую ухмылку.
Объяснять, почему-то, ничего не хотелось.