— Сука, ну ты реально молот, парень. Наконец-то кто-то из молодого поколения имеет яйца.
Байкер неожиданно вскидывает мою руку вверх, словно судья, объявляющий победителя.
— Шрам звучит слишком тихо и спокойно, верно?! Мы же не в прошлом веке живём!
Толпа, словно заведённая, отвечает ему звериным ором. Самая настоящая стая, которая только и может, что выть и рычать. И я её часть. Я даже не могу сказать, приятно это мне или нет.
— Теперь он Мясник! Коротко и ясно! Мясник!
Он просто взял моё неофициальное прозвище, вот и всё. Скорее всего лишь потому, что это звучит немного пафосно и не так скромно, как Шрам. Но все его поддержали, будто им было всё равно, что поддерживать. Или моё новое прозвище им очень понравилось.
— Мясник! — закричали они.
— Я не слышу!
— МЯСНИК!!!
Меня поддерживают люди, что пропагандируют насилие. Словно мой мир только и состоит из насилия.
Я победил? Да? Или проиграл? Не помню. Но мне плохо и хорошо одновременно. Хочется выпить, чтоб поскорее провалиться, и нюхнуть, чтоб прошла боль, а разум погрузился в тёплое эфемерное вещество, будто облако, где его никто не достанет. Я так устал, но мне хорошо. Словно я снова дома… дома… Ведь я всё просрал, всё потерял и теперь один. Я даже не пытаюсь бороться, а просто опускаюсь всё ниже и ниже. Опускаюсь на самое дно, буквально сам гребу к нему, а не пытаюсь выплыть. Так где мой дом теперь? Я не помню этого, не помню, где он, но кажется, всё равно могу ответить однозначно:
Война и насилие — вот мой дом.
Глава 109
Всё тело болело так, что я с трудом мог повернуть даже шею.
Я не помнил, где я, не помнил, как здесь оказался, и вообще терялся в пространстве. Голова болела, а в глазах плыло так, что тошнило. Нет, меня тошнило не только из-за укачивания, но и потому, что я напился как последняя свинья. И глаза с трудом раскрываются потому, что всё лицо опухло и оплыло…
Как же мне плохо…
И всё же я нашёл силы посмотреть направо, чтоб увидеть, как мне в глаза смотрит какая-то черноглазая девушка с модельной внешностью и вся голая. Но мне так хреново, что даже сил нет посмотреть вниз, чтоб проверить, полностью ли она обнажена или нет.
Столько же усилий я приложил, чтоб посмотреть налево и понять, что там тоже девушка, но только уже синеволосая, у которой карие глаза. И она тоже смотрит на меня.
— С добрым утром, победитель, — улыбнулась девушка.
— Чего наш победитель пожелает? — спросила игриво другая, прижавшись ко мне грудью и закинув свою ногу так, что бедром я чувствовал её промежность.
ebooksa