— Мы подрались, — кивнул он на руку. — Кажется, сломал пальцы.
— Я помню, прости за это.
— Да ничего. Только постарайся не лобызаться с моей сестрой.
— Хорошо. Ты как?
— Плохо.
— И я.
Диалог двух инвалидов.
Зал к этому моменту уже почти опустел. В основном здесь суетились девушки, что до этого были спутницами на часок для людей картеля. Они мыли полы, убирались, носили вёдра и приводили это место в порядок. И едва ли не каждая помахала мне рукой, когда я проходил мимо.
— Ты теперь знаменит, — похлопал меня по плечу Бурый. — Уложил двоих. Ладно Пуля, но Газа уложить, это нечто.
— Он был пьян, — напомнил сухо Гребня. — Причём сильно. Это было видно по его походке. Он с трудом руками махал.
— Да похуй. Главное, что он его уложил у всех на глазах. Все были такими нажравшимися, что никто не вспомнит, как было дело. Лишь то, что Шрам уложил его. Хотя да, ты же теперь у нас Мясник…
— Мясник… — пробормотал я. — Шрам звучит лучше.
— Мясник брутальнее и более грозно, — вставила своё веское слово Гильза.
— Для нас ты Шрам, но вот среди остальных ты прославился как Мясник. Тупое прозвище, кстати.
— Есть такое, — кивнул Панк. — Хотя ты вообще выделился. Тебе нельзя пить, иначе идёшь в разнос и становишься совсем другим.
— Да, тосты, чтоб выебать всех цыпочек в радиусе километра, это было действительно сильно, — кивнул Пуля.
— Ладно тосты трахать цыпочек, он предлагал отрезать головы всем членам банд, а из кишок сделать колбасу, набитую их же мясом.
— Я это предложил? — немного охренел я.
— Да, ты это предложил, — кивнул угрюмо Панк. — Все восприняли это за шутку, но выглядел ты слишком серьёзно для неё. Ты становишься неадекватно агрессивным и непохожим на себя.
— Боже… — пробормотал я.