А позже в копилку недоверия добавилось и другое: почему шлюхи до сих пор не попытались убрать его? Шрам же выжил, видел их лица и даже описал, но они так и не попытались убрать его. Даже просто из принципа. Он выжил, и его не попытались убрать после спасения — это составляло комок сомнений, который терзал Бурого.
И… да, Бурый видел самого себя в нём и боялся, что тот может сделать точно так же. Боялся настолько, что был готов его убрать. Но не мог: не перед возможным столкновением и не перед войной с Соломоном, когда каждый человек на счету и нужны мозги, а не бицепсы. Нужно доверие внутри команды и уверенность, что тебя прикроют — так легче идти против сильного противника. И если во всей остальной команде он не сомневался, то вот Шрам его настораживал. Ненадёжный элемент, как и этот болтливый Ряба, как и раздражающая Фиеста, что мозг ебала хлеще любой шлюхи.
Бурый раз от раза возвращался к брелоку, думая, что поспеши они хотя бы на час, и возможно, всё стало бы ясно. Да, он размышлял над тем, что Шрам каким-то образом мог всё забрать. Глупо, конечно, но будь установлен трекер, он бы смог в этом убедиться лично.
А так нет доказательств ни правоты, ни ошибки — подвешенное состояние.
— Скажи Французу, чтоб он глаз с него не спускал, — наконец сказал Бурый.
— Ты же понимаешь, как это звучит, да? — хмуро заметил Панк. — Ты предлагаешь Французу следить за своим. Бурый, если эта хуйня поползёт по группе, быть беде. Недоверие, особенно перед таким — это не то что зашквар, это пиздец полный.
— Тц… ненавижу подвешенное состояние… — пробормотал он. — В любом случае, скажи Французу, чтоб он приглядывал за ним. Объясни тем, что Фиеста может попытаться закончить начатое. Хотя странно, что она со своими подружками даже не пыталась сделать это с ним.
— А смысл? — задал вопрос Панк.
— Чтоб он ничего лишнего не поведал нам.
— Так он уже всё поведал, — заметил он. — А париться из-за шестёрки, лезть, убить… ты бы стал?
— Да, — тут же ответил он.
— Ну а они не стали. У Бабочек и так сил вместе с людьми мало. А им ещё лезть на нашу территорию, пытаться убрать того, кого бессмысленно уже трогать. Лишние ресурсы тратить.
— Это же бабы, они должны быть мстительны.
— Ты слишком мало знаешь о бабах. Может им мстить и не нужно.
— Вот именно это меня и беспокоит. Почему не нужно? Может потому что с ним что-то нечисто? — не унимался Бурый.
— Почему же они тогда до сих пор тебя не грохнули? Взяли бы мусоровоз, нагрузили бы его взрывчаткой и влепились бы в твою машину, как сделали это в каком-то городе. Или рельсотрон — он бы тебя нахуй пробил. На такое им-то денег бы хватило.
— На рельсотрон вряд ли, слишком дорогой. И вообще, это ты так мечтаешь от меня избавиться? — улыбнулся Бурый.
— Нет, просто твоя паранойя не знает границ.
— От меня не избавляются, потому что я нахуй никому не нужен. Нужен всем Соломон, который прячется в своём особняке.
— Вот и он никому не сдался. Уж тем более Бабочкам.
ebooksa