Если можешь – прости

20. Миша

У него было достаточно времени, чтобы осмотреться в квартире. Притворяясь спящим в то время, как Тая, к примеру, хозяйничала на кухне или прибиралась, он обследовал все комнаты, кладовку и понял, что квартира, в общем-то, нежилая. Что неизвестные ему хозяева наверняка использовали эти роскошные апартаменты в качестве конспиративной квартиры. А поскольку находилась она вблизи дорогого Арбата, в Денежном переулке, где цены на жилье зашкаливали (уж он-то знал!), то можно было предположить два варианта принадлежности этих ценных метров пустоголовой девчонке Виолетте. Первый вариант: эта квартира каким-то образом связана непосредственно с ее семьей или же у нее есть знакомые, которые позволили ей пользоваться ею. Второй (о котором не хотелось бы думать): Виолетта забралась сюда без разрешения, раздобыв где-то ключи.

Хотя ключи-то ей передал какой-то мутный тип в черной курточке и вязаной шапке, который потом исчез так же неожиданно, как и появился. Получается, он поджидал ее на лестнице… Но где гарантии, что этот тип не украл эти ключи?

В любом случае нахождение в этой квартире сильно напрягало Мишу. Он знал, что в подобных квартирах живут не простые люди, что в этом доме наверняка обитают знаменитые писатели, артисты, художники, люди, которым просто положено селиться в таких местах, и это нормально, правильно. Так все оно и должно быть. Возможно, и сам Миша, подкопив денег, купил бы себе квартиру в подобном месте, рядом с Арбатом. Но Виолетта… Как ее пустили сюда? Откуда она вообще? С виду милая, веселая, но очень нервная, она взяла на себя труд помогать людям, разбрасываться деньгами, причем делала она это так, как если бы ей на голову свалилось неслыханное богатство. Все ее поступки выглядели хаотичными, даже глупыми. Прислушиваясь к их разговорам с Таей, ловя каждое произнесенное слово, стараясь уловить суть отношений между Виолеттой и Петром, он понял, что эта девчонка просто готова осыпать их деньгами! Она дала какую-то неслыханную сумму Петру для решения его проблем, собиралась заплатить гонорар адвокату, которому поручила подготовить кипу документов для возвращения ему, Мише, его ресторана, собиралась помочь несчастной Леночке, которую муж выставил, избитую, из квартиры, да еще и забрал детей… Словом, она вела себя настолько странно и неадекватно, как не могут вести себя нормальные люди, что Миша предположил даже, что Виолетта неизлечимо больна, что, возможно, она, зная о близкой смерти, решила ограбить кого-то, чтобы напоследок потратить эти деньги на благие дела. Но такое бывает только в мелодрамах. Да и выглядела она вполне здоровой и даже жизнерадостной.

Что происходило вокруг него, какие планировались события и что их всех ожидало – Миша старался поначалу даже не вникать. И все разговоры, связанные с тем, чтобы заставить Олега Иванова, преступника, под дулом пистолета переписать купчую на Мишу, представлялись ему просто детскими фантазиями. Но вот когда он, обследовав сантиметр за сантиметром квартиру, обнаружил в потайном местечке в спальне, где обитала Виолетта, большую сумку с деньгами, кое-что стало проясняться. И основная догадка оказалась правильной: у Виолетты несколько миллионов евро. Вполне себе реальных евро. Колоссальная сумма, которая, вероятно, и сделала ее такой отчаянно смелой, наделила даже командирским голосом, не говоря уже о раздутом до пределов самомнении. Откуда у нее такие деньги? Кто она такая? Ведь если она их украла, то это бомба, и об этом наверняка кто-то знает… Тот, кто лишился этих денег, наверняка обратился в полицию, об этом пронюхали журналисты…

Вот когда ему вдруг захотелось вернуться в свой прежний, нормальный мир, в котором не последнее место занимал интернет. Пользуясь отсутствием Виолетты (а они с Таисией постоянно куда-то отлучались), он включил ноутбук, надеясь, что поймает какой-нибудь соседский wi-fi, и провел почти весь день за изучением всего, что волновало общественность в течение последней недели. История с похищением шести миллионов евро каким-то Лукой Заречным вызвала у него улыбку. Чушь! Чтобы человек, преступник, по сути, украв такие деньжищи, выбросил их за мусорные баки – в это невозможно было поверить. Разве что он предполагал вернуться в этот двор спустя пару минут, дав круг по близлежащим дворам? Что-то все это сомнительно… Но информации об этом было уже так много, причем она разрасталась, в ней появлялись новые подробности этого дела. И вот, когда в какой-то момент в связи с этой историей о шести миллионах всплыло редкое имя «Виолетта», все встало на свои места.

Фантастичное везение! Неслыханный случай! Вот повезло так повезло! Увидев в окно, как бегущий мужчина выбрасывает за мусорные баки сумку, девчонка выбежала из своей квартиры, расположенной в доме как раз напротив помойки, схватила сумку и была такова! И теперь ее разыскивают все кому не лень!!!

После того как Миша узнал обо всем этом, он перестал бояться появления в квартире настоящих хозяев: да с такими деньжищами можно было снять пол-Арбата!

Пережив свое похищение и страстно желая смерти Иванова, мерзавца, убийцы его родителей, он поначалу вполне нормально воспринял идею Виолетты совершить убийство этого самого Иванова. Быть может, в этом определенную роль сыграло его психическое состояние, вернее, чего уж там – его психика на тот момент была совершенно расстроена, он вообще был едва жив. Но забота Таисии, теплый кров, хорошая еда, сон и ощущение относительной безопасности сделали свое дело, и Миша почувствовал себя значительно лучше. И чем больше проходило времени, тем чудовищнее и нелепее представлялся ему план Виолетты и Таисии. Конечно, эйфория, которой была охвачена эта девчонка, на чью голову упали миллионы, была понятна. Но откуда вдруг такая кровожадность? Кто она вообще такая? Из какой семьи? Какое получила воспитание? Казалось, что она вполне нормальная такая городская девочка из обыкновенной семьи, с неплохими задатками и человеческими качествами. Она была доброй, отзывчивой к чужому горю, храброй, уж точно не жадной и даже милой. Но когда они отправились в ресторан ночью убивать Иванова, вот тут-то в голове Миши что-то замкнулось, и он понял, что влипает в какую-то страшную историю. Конечно, не будь Таи, он ни за что не ввязался бы во все это, а просто ушел, сбежал, исчез, растворился (хотя и не представлял, где ему прятаться). Но Тая… Ему казалось, что он хорошо знает ее, и там, где она, там всегда порядок, там все правильно и честно. Тая – чудесная женщина, которой он, кстати, уже успел сделать предложение! Но застрелить Иванова в ресторане?! Ее рассказ о том, что Иванов ее изнасиловал, потряс его. Он вдруг почувствовал ответственность за все, что с ней произошло, и свою вину. Так вот откуда это ее желание убить своего насильника! И все же это только в кино всех убивали и кровь лилась рекой. В реальной же жизни… И тут Миша вдруг понял, что, возможно, он недооценил опасность этой самой реальной жизни. Ведь родителей-то его убили. И ресторан отобрали. А ведь Иванов его предупреждал… Получается, что Виолетта и Тая более трезво смотрят на жизнь, раз пришли к выводу, что только самосуд может решить их проблемы и восстановить справедливость.

Но как же страшно было все то, о чем они говорили… Да и трудно было себе представить, как эти две хрупкие девушки заходят в ресторан, идут в кабинет к Иванову, как Виолетта достает из кармана пистолет и целится в рыжую голову Иванова.

В тот вечер волновались все, кто находился в квартире. Лена с Таней тихо шептались на кухне, тоже, вероятно, не представляя себе, чем все может закончиться, да и вернутся ли Тая с Виолеттой и Петром обратно.

Да, еще Петр… С одной стороны, хороший, интеллигентный мальчик, изводящий Мишу своей игрой на баяне, при этом молчаливый и с виду очень даже не глупый. Зачем ему-то участвовать во всем этом? В убийстве?! Считает себя обязанным Виолетте, вот и старается. Как же все сложно!

Мысленно Миша присвоил миллионы Виолетты и принялся их тратить. Конечно, он сразу же уехал бы за границу, безусловно. Купил бы билет куда-нибудь в Берлин или Вену, а может, в Париж, там связался бы с русскими, купил бы фальшивый паспорт, чтобы его уж точно никто не нашел, обзавелся бы недвижимостью, открыл бы русский ресторан где-нибудь на Лазурном Берегу и стал бы жить себе спокойно и сыто. Очень простой, но идеальный план человека, которому на голову свалилось богатство.

Почему же Виолетта так не поступила? Что ей помешало? Неужели так близко к сердцу приняла то, что случилось с Таей, а потом и Леной? Неужели еще есть такие люди, способные тратить свое время, деньги и душу на других людей? Он бы еще понял, если бы речь шла о каком-то зрелом человеке, который положил всю жизнь на то, чтобы познать эту истину самопожертвования и жить ради других. Но Виолетта – ребенок! Что она может знать о самопожертвовании?

Миша, увидев вернувшихся после ночной поездки Таю с Виолеттой, был ужасно рад. Живы – вот что было самым важным. Но когда сквозь суету и шум, какие-то сбивчивые разговоры пробилось главное: что Иванов и его люди мертвы и что ресторан полон покойников, ему поплохело. Нет, этого не может быть. Ледяной удавкой стянула горло мысль, что теперь главным подозреваемым в этом массовом убийстве будет он, Миша Зелькин, у которого Иванов отобрал ресторан.

Но когда в его руках оказалась папка с документами на ресторан, когда он почувствовал в своих руках тяжесть этих новеньких, с хорошо пропечатанным текстом, листов, украшенных фиолетовыми печатями и чернильными вензелями подписей, от сердца сразу отлегло. Он уже мечтал о том, как наймет целый штат уборщиц, которые будут отмывать его (его, Зелькина!) ресторан от крови.

Взгляд его уже почти протер строку на документе, где значилась фамилия покупателя. Ольга Михайловна Берглунд. Кто такая? Он до последнего не мог поверить в то, что его обманули! Это какое-то наваждение. Он не знаком ни с какой Ольгой Михайловной. Бледной больной тенью возник образ возможно забытой им родственницы по фамилии Берглунд – вдруг волшебник-адвокат решил, не подставляя Мишу Зелькина, оформить ресторан на его девяностолетнюю родственницу, якобы решившую вот просто так, для души, выкупить для Мишеньки («…помню, он был пухлым, кудрявым ребенком!») его же ресторан у решившего его продать Иванова.

Но родственницы с такой фамилией у него не было. Это он точно знал, потому что еще при жизни мамы они вместе с ней долгими декабрьскими вечерами подписывали великое множество красивых рождественских и новогодних открыток, чтобы разослать их по разным адресам. И ни разу еще в их доме не звучала эта фамилия – Берглунд.

Виолетта, моментально отреагировав на вопрос, кто она такая, эта Ольга Михайловна, сразу же взвалила вину за передачу ресторана неизвестной даме на адвоката Лазарева и Таю, мол, только он мог по просьбе Таи проделать такой трюк. Тая же пошла, что называется, в отказ. Они разыграли эту сцену блестяще! Между тем в голове Миши сложилась отвратительная по своей сути картина преступления! Эти две сучки действовали заодно либо с Ивановым, либо с Лазаревым, и доказательством этому является эта пропитанная ядом предательства купчая на имя неизвестной ему Берглунд!

Возмущению его не было предела! Они просто не знали, что в ту минуту, когда он это осознал, он, по сути, умер. И уже неважно, что выкрикивал его рот, грязные слова и оскорбления, ругательства и обвинения он исторгал, как отраву… Слезы душили его, ему казалось, что сердце его сейчас разорвется на мелкие куски.