– Рано или поздно тебе придется отпустить меня. Ты должен снова выправить свою жизнь.
– Не представляю себе, как я это сделаю.
– Ты обязан сделать это ради нас обоих.
– Я знаю, – тихо сказал он.
Она нежно поцеловала его в губы, прежде чем высвободиться из его объятий.
– Береги себя, дорогой!
Он хотел что-то сказать – что-то, что могло бы ее удержать, – и отчаянно искал нужные слова, но так и не нашел и только молча проводил ее взглядом, когда она повернулась и пошла к набережной. Она вытерла ладони о платье и посмотрела на него с улыбкой. Затем помахала рукой и исчезла. В тот же миг смолкла музыка, на яхте погасло электричество. И он снова очутился один в темноте у себя на корме.
18
Эрик стоял рядом с отцом у стола и внимательно наблюдал за его работой над маленькой белой полярной совой. Эти птицы сравнительно редко встречались в здешних краях. Вероятно, она залетела сюда в поисках пары и в Окерсберге попалась на прицел охотнику. Бертиль на пробу расправил одно крыло, приноравливаясь закрепить его под нужным углом.
– Вот так будет естественно? – спросил он.
Эрик прищурился:
– Я бы не стал задирать его так высоко. – Он взял левое крыло и показал, на сколько бы поднял его. – Примерно так, тогда больше похоже, что она парит в воздухе.
Бертиль одобрительно кивнул:
– Ты прав, так она выглядит более величаво.
– Кроме того, так лучше видны нижние опушенные перья.
– Ты, Эрик, быстро учишься.
– Бертиль! – послышался сверху из кухни голос Лены.
Открыв дверь на лестницу, ведущую в подвал, она оттуда окликала мужа. Не дождавшись ответа, позвала снова.
Бережно положив на стол крыло, Бертиль тяжко вздохнул:
– Ну что там?