Постумия

А в эти дни я нежилась, надев любимый костюм, обняв кота и уставившись в телевизор. В уютной мягкой одежде и в шерстяных носках я чувствовала себя примерной девочкой, которая сидит и слушает дядины сказки. Мы были так похожи с ним – люди одной крови! И от этого теплело на сердце, щипало в глазах.

– Не думаю, что дед к делам внука руку приложил, – покачал головой генерал. – Руферы, в основном, работали ради адреналина. Очень прикольно было играть с полицией в казаки-разбойники. Конечно, им платили, но не так уж много. На Юру-морячка работали не только романтики с крыш, но и солидные люди из органов. Вполне вероятно, что гибель Коноплёва именно с этим и связана. Кто-то очень боялся, что пенсионер заговорит. А знал он очень много. Против полицейских начальников районного звена уже возбуждены дела по статьям о хищении чужого имущества в особо крупных размерах и о злоупотреблении полномочиями. Вот потому я и считаю, что Баландин под угрозой. Его показания также никому не нужны. То же самое можно сказать и о Печенине, и о Зубаревой, и о Гальцеве. Последний товарищ тут тоже не мимо проходил, как выяснилось. Потому в ликвидациях и принимают участие действующие сотрудники полиции. А их потом тоже оперативно сливают. Теперь Стерхов всё валит на Хайдарова. Утверждает, что сам не при делах. Ему нужно молчать в тряпочку, а то достанут и в изоляторе. Из этой же оперы те два ЧОПовца в Зеленогорске. Они имели приказ доставить тебя для жёсткого допроса. Раз ты спрашивала о Зубаревой, значит, этой темой ещё кто-то интересуется. Срочно нужно узнать, кто именно. Теперь, когда я вписался за тебя, на той стороне кое-какие выводы сделали. Одно хорошо – в твоём телефоне не обнаружили фоток Зубаревой. И теперь начальство ЧОПовцев в некоторой растерянности. Они полагались на показания Устинской, которая давно заговаривается. Каждый раз свою биографию рассказывает по-новому…

– Вот мне и показалось, что слишком много в её роду всяких надрывных трагедий. Отца расстреляли, мать уморили в лагере, двойня погибла в роддоме. И ещё много разного сериального сиропа. Но кто её знает? Я не стала вдаваться в подробности.

– Бабуся ведь ни в чём не виновата. Ей кажется, что всё так и было, – тихо сказал дядя, словно нас кто-то мог подслушать. – Разнообразные психические отклонения свойственны людям в возрасте. Больше никаких зацепок у них нет. Я вступился за тебя как родственник. Ты приехала в посёлок с целью передать лекарство этой бабушке – по просьбе её знакомой. А у Устинской уже всё смешалось в голове. Вот и будем придерживаться этой версии. Как говорится – «Бог есть Бог, но и сам не будь плох». Марьяна, я выйду покурить?

– Да конечно! Сварить ещё кофе?

Я осторожно поднялась, держась за спинку стула. Голова больше не кружилась.

– Лежи, я сам всё сделаю! – махнул рукой генерал. – Вот ведь обидно как! Столько гостинцев привёз тебе из Сочи, весь холодильник забил. А ты не ешь ничего…

– Да съем я все, дядя Сева! Мне действительно стало гораздо лучше. Ничего страшного.

Я знала, отчего меня колбасит. А дядя не знал, и потому боялся.

– Жутко стоять на такой верхотуре, – проворчал он с лоджии, доставая сигареты и зажигалку. Меня с собой он не позвал. – Серафим запросто носит часики «Corum Admiral"S CUP», ездит на «BMW X5» – и считает это нормой. У них с Лушей по смартфону «VERTU» разного цвета, ручного производства. Молодайка, на минуточку, носит в виде кольца бабочку от Стивена Вебстера. А в виде часов – бабочку от «Омеги», из перламутра. Они заработали сами? Или хотя бы украли? Никак нет. Я тебе сейчас кое-что интересное расскажу, – заинтриговал меня дядя, приоткрыв дверь в комнату. – Быстро управлюсь. Мне ещё на службу надо заехать…

А я тихо побрела в санузел, чтобы набрать воды для кофейника. Сама пила только чай с лимоном, а о снеди в холодильнике не могла даже думать. Зато кот уже сидел у дверцы, требовательно глядя круглыми золотистыми глазами. И вертикально стоящие зрачки делали Мэйсона похожим на какое-то таинственное, инопланетное существо.

21 марта (день).

– Откуда узнали, что Баландин – зять Коноплёва?

Я поставила перед дядей чашку кофе. Пока он курил, я быстро приготовила сэндвичи. Раз генерал едет на Литейной, то скоро оттуда не отчалит. Значит, останется голодным. Из-за случившегося со мной дядя не заскочил в Москву, к семье.

– А очень просто! – Дядя откусил сразу половину сэндвича. – Подняли биографию старика. А его дочь Лариса идёт там как Баландина. Поскольку эта фамилия упоминалась в вашем отчёте, я приказал проверить. Если все эти лица связаны через Зубареву, почему не быть ещё одному общему знакомому?

– А кто этим занимался?

– Наш Богдан, Даня Шипицын. Ещё Корефанов Илья из Зеленогорска. Он там как раз «подпольщиками» ведает. Ещё один дяденька попался на «рулетке». А сам официально дворником числится. А в гараже у него – «проходимец» «Гелендваген», «Мицубиси-Паджеро». И, представь себе, даже «Козёл-патриот». Бережливый человек, и старьё не выкинул. Когда за ним пришли, перловую кашу себе варил…

За окном пронёсся вихрь, и стекло моментально заблестело от мелких капелек. То ли дождь, то ли снег – на такой высоте свой микроклимат.

– Кстати, у Серафима остались фотографии матери. Так вот, на плече у неё тоже была бабочка. Только уже из белого золота, в брюликах и розовых сапфирах. Это было её последнее Рождество. Серафим, конечно, очень хочет, чтобы отчима нашли и наказали. Обещал помогать, по мере возможности.

Чувствовалось, что дурнота вскоре сменится страшным жором. Так было и девять лет назад, с Маамуном-маленьким. И, значит, сочинские вкусности пойдут в ход. Обязательно угощу Лёльку. О ней, бедняге, никто и не вспомнит. Потерять мать в двухмесячном возрасте, а бабушку в двухлетнем – это Судьба.