Постумия

2 июня (день). В больнице мне выдали халат, бахилы и шапочку на голову. В провожатые назначили медсестру. Проходя мимо зеркала, я увидела свою физиономию и пришла в ужас. Глаза заплыли, губы раздулись – как будто меня искусали пчёлы. Всю дорогу я тихо плакала из-за свалившихся на меня известий. Но всё-таки не ожидала, что так подурнею. Без звонка Валиулиной меня сюда точно не пропустили бы. С такой рожей и в полицию угодить можно.

Пока ждала медсестру с нужного мне отделения, смотрела телик в холле. Показывали город Металлурга – Екатеринбург. Вчера там прошло молитвенное шествие школьников по случаю успешного окончания учебного года.

Рядом со мной, на диване, переживали две врачихи. Их дети как раз сегодня сдавали ЕГЭ по математике. Русский язык сдали 25 мая. Теперь до получения аттестата остался последний рывок. Я в душе позавидовала этим деткам. За меня во время сдачи экзаменов никто не болел. Правда, горевать долго не пришлось – явилась медсестра.

– Жалко девочку – хорошенькая, умненькая, – тараторила она немного погодя. Мы протискивались мимо инвалидных колясок, каталок и родителей с детьми на руках. – Никаких оснований держать её в больнице. Заболевание у ребёнка хроническое. Травм нет. Только вот куда её выписывать? Плачет всё время, маму зовёт. Чужие родители с ней возятся, таскают на прогулки. Полиночка – всеобщая любимица, поверьте…

– Я верю. Она очень славненькая, – согласилась я. – А родственников ищут – не беспокойтесь. Но это не так просто. Они, понимаете ли, с Украины…

– Конечно, конечно, мы всё знаем. Ребёнок ни в чём не виноват. И будет находиться здесь, сколько потребуется. Даже фонд благотворительный подключился. «Спасение», кажется. Как раз оттуда, из Донбасса. Вы куда, девушка? Нам дальше по коридору. Палата в самом конце.

Мне показалось, что нарисованный на голубой стене Микки-Маус вырос в полтора раза и хлопнул глазами. Приземистая широкоплечая медсестра, наверное, приняла меня за чокнутую. А тут ещё ресницы, моя всегдашняя гордость, стали больно колоть глаза. Всё-таки, наверное, кроме слёз ещё какой-то аллерген виноват. Ведь всё вокруг цветёт и пахнет.

– «Спасение»? – Я пыталась говорить спокойно. – Они уже приходили к Полине?

– Два раза, – пожала плечами медсестра. – Дело в том, что Полиночка знает Ирину и льнёт к ней. Главное ведь, чтобы ребёнок не плакал и не боялся. А после визитов Ирины Полиночка спокойная, хорошо кушает…

Чему я, спрашивается, удивляюсь? Бабульки ведь говорили, что Ирина с мужем часто навещали Великойских. Конечно, Полинка их знает. Но это ещё ни о чём не свидетельствует. Э-эх, поговорить бы с этой женщиной! Или, наоборот, благоразумнее затаиться? Надо обсудить это с Дроном. Самостоятельно принять решение я не могу.

– Вот сюда, прошу! – Медсестра открыла дверь в светленькую палату с четырьмя кроватками. Окно было распахнуто в садик, где звонко галдели маленькие пациенты – из выздоравливающих. – Ой, а где Полина? Тут к ней пришли.

Около трёх беленьких кроваток с решётками сидели родители. Только одна постель – Полинкина – была пустая. Я облилась холодным потом и вцепилась в сумку с куколкой. После всего, что произошло за последнее время, я уже не верила в хорошее.

– Её Ирина гулять унесла, – сообщила мать Полинкиной соседки. Это была тщедушная девочка лет трёх, с жидкими волосами. – Во дворик они ушли минут десять назад.

– Пойдёмте, я покажу! – И медсестра закрыла дверь.

Посередине палаты, среди наваленных горой игрушек, сидел на пластмассовом горшке мальчик лет двух и задумчиво смотрел в окно. Его мамаша, сидя на стуле неподалёку, слушала через наушники плейер.

В коридоре три родительницы наседали на женщину-врача. Как я поняла, они требовали разрешить детям пользоваться планшетами в больнице. Они якобы без игр не могут жить и никогда не поправятся. Вспомнив жалобы старушек на скамейке, я замедлила шаг и прислушалась.

– И не думайте, и не мечтайте! – зычным голосом отвечала статная брюнетка в нежно-зелёном халате. На шее у неё висел стетоскоп. – Вам нужно получить отсюда здоровых детей? Или, в случаем случае, тяжелых неврастеников? Вы как себе это представляете? Ваши ненаглядные монстров будут громить, и другим детишкам покою не дадут. Они тогда и ночью не угомонятся. Без того почти у всех гиперактивность. Вам самим-то не жутко? Сегодня они играют в «Расстреляй автобус», а потом учителей или товарищей в школе «мочканут». Такие примеры уже были, между прочим. А то и дома бойню устроят – это тоже очень вероятно. Дети должны знать не только слово «хочу», но и слово «нельзя». Каждый тут пуп Земли, даже не подозревающий, что вокруг тоже люди…

– Пойдёмте скорее, – поторопила медсестра.

Я припустила вдогонку. Толстуха дождалась меня, и мы пошли рядом.

– Ирина – беженка из Луганска. Очень симпатичная и приятная женщина. К нам ещё и до поступления Полиночки приезжала. На работу хотела устроить тех, кто оттуда прибыл. Мы нескольких взяли – санитарками, дворниками. Одного мужчину – электриком. И сменщица моя родом из Углегорска. Это – бывшая Хацапетовка…