Постумия

Охранник покосился на меня очень подозрительно. Он тщательно проверил всю квартиру, даже заглянул под кровать. Но никого не нашёл и удалился. Мы остались вдвоём.

– Слышь, как тебя?.. Марианна? Ты это… попить дай. – Печенин шатался и неловко стаскивал с себя шубу. Эта норка, конечно, шла ему, как седло корове. Но зато выглядело всё шикарно. – В глотке пересохло, как в пустыне. Найдётся у тебя здесь рассол?

– Вряд ли, – прикинула я. Честно говоря, кто знает? Тут и мёд вряд ли оставили.

– Тогда ребятам надо звякнуть – пусть минералки купят. К утру газ должен выйти. А потом я в баню поеду – всё как рукой снимет. Тебя как, сильно колбасит?

– Да не особо! – храбро ответила я и на заплетающихся ногах отправилась в кухню. Ладно, хоть скинула эти грёбаные лабутены, а то бы случилась катастрофа. Наберу Печенину водички, может, забудет про рассол.

Оказалось, что я сильно недооценила Старика. В кухне нашлись и кофе, и чёрный чай «Гринфилд». В холодильнике – четыре пластиковые бутылки «Боржоми», охлаждённые колбаски для жарки, йогурты. В навесном шкафчике – хлеб «Квартет». Мёда, правда, для нас не припасли, и рассола тоже. Спиртного я в кухне не нашла и решила проверить бар.

Там оказалось всё то же, что и в ресторане. Водка, вискарь, коньяк, вина. Решив, что в любом случае мы опохмелимся, я вернулась в комнату. Оказалось, что комната не та, а другая. По размерам приблизительно такая же, но с балконом. И рядом есть ещё спальня с эркером.

Насколько мне помнилось после дневного осмотра, окна выходили на Большую Невку. Хорошо, что никто не видел, как я заблудилась в собственной квартире. Вместо ванной я вломилась в уборную, потом – в гардеробную. А коридор здесь огромный – хоть на велике катайся.

И как мы на «Просвете» жили, в этих клетушках? Да брат и теперь там ютится с семьёй. Бабушка – всю жизнь в коммуналке, а до этого – в райцентре. Зло меня взяло такое, что в глазах потемнело. Захотелось послать подальше и Печенина, и Старика, и дядю Севу. Уйти отсюда, спуститься к воде и нырнуть прямо со ступеней! Чтобы разом кончилось всё…

– Марианна, ты куда пропала? – крикнул Леонид. – Дай ещё стаканчик. Лимон есть у тебя? Мутит что-то. Опять накормили дрянью какой-то, как в прошлый раз.

«Меньше надо пить», – подумала я, соображая, где искать лимон. Ничего, конечно, не нашла. Сказала, что куплю утром, и стала раздеваться. Сняла браслет, который передавал изображение далеко за пределы квартиры; бросила его на тумбочку в спальне. Смартфон оставила в комнате, где Печенин пил уже третий стакан воды. Наконец глаза его прояснились, и взгляд стал осмысленным.

– Ну что? Начнём, пожалуй? Ты как, любишь секс по пьяни?

– Мне параллельно. Не у меня же встаёт.

Леонид Иосифович, покачиваясь, подошёл к звуковому проектору, стал внимательно его рассматривать. Потом перебазировался к портативной колонке, выполненной в виде летающей тарелки. Это была так называемая «левитирующая акустика». Во время работы колонка «парила», вращаясь над базой вокруг своей оси. Ребята показали, как пользоваться всем этим богатством. Ведь техника якобы принадлежала мне.

– Освежиться не хотите? – Я не знала, как называть клиента – на «ты» или на «вы». – Я бы, например, душ приняла.

– Тогда давай вместе, – спокойно сказал Печенин и спустил брюки.

Потом он выдавил меня из одежды, будто пасту из тюбика. Осмотрел со всех сторон и остался доволен.

– С такой куклой – всё в кайф!

Я лихорадочно вспоминала, в какой комнате стоит шкаф-купе, где висят халаты, лежит постельное бельё. И очень обрадовалась тому, что кровать застелили, а халаты и полотенца перетащили в ванную. Пока наполнялась джакузи, Печенин разделся окончательно, полюбовался перед зеркалом своей голой персоной.

И очень сконфузился, потому что оказался совершенно не в форме. Он как будто чувствовал, что в ванной работают камеры. Мне пришлось пустить в ход всё своё мастерство, чтобы клиент смог кончить. А потом – чтобы он захотел повторить – уже в спальне, на широченной кровати с шёлковым балдахином.