Дефолт

– Понятно. У вас с собой одежда и парик? Прямо в машине?

– Даже несколько париков. Бывает, залезаю в машину одной, а выхожу совершенно другой. Раза три в парня переодевалась. – Оксана даже хихикнула. – На моё счастье, они теперь хвостики носят. А то шеф приказал бы коротко подстричься.

– Оксана, а часто вы вот так, на ночь глядя, из дома уезжаете? – Саше хотелось как можно больше узнать об этой удивительной девушке, но она боялась показаться навязчивой. – У вас же дочка, а бабушек нет.

– Не только по вечерам, но и по ночам работать заставляют, – беспечно отозвалась Оксана, тормозя под перегоревшим фонарём. – Я хоть и вице-президент фирмы, но в засадах приходится сидеть наравне с остальными. Даже больше, чтобы подавать пример. Вот, держите, три парика на выбор. Лучше возьмите вот этот, серебристо-серенький. Волосы я вам помогу заколоть, и времени у нас вагон. Вряд ли у кладбища, да ещё в темноте, наши манипуляции заметят. – Оксана распахнула косметичку, достала пачку «невидимок». – Теперь подберём очки. У вас какой размер? Говорили окулисты?

– У меня шестьдесят шесть. – Саша тщательно пришпиливала скрученные в жгут волосы к голове. – Вот эти самые подходящие…

– Ладушки! – Оксана надела на Сашу парик, потом – очки. – Совершенно на себя не похожи! Раз вы в платье, а не в брюках, дам длинную куртку, а ваше пальто отвезу домой. Лучше выбрать чёрную – отлично сольётесь с темнотой. Ну, а обувь у разных женщин вполне может оказаться одинаковой. Очки не снимайте, пока не войдёте в квартиру.

Оксана подождала, пока Саша переоденется, ловко свернула её пальто-халат, положила рядом с собой на сидение.

– Живот-то помещается? Какой срок?

– Пошёл пятый месяц. – Саша проверила, сходится ли куртка. – Всё о"кей. – И откинулась на спинку сидения.

– А что касается моей дочери, то она всё время живёт в Люберцах, в пансионе. Но сегодня я туда поехала, в командировку, зашла к ней. А воспитатели сказали, что в группе мальчик свинкой заболел. И лучше детей развезти по домам, пока всё в норму не придёт.

– И вам пришлось потратить вечер на меня? – ужаснулась Саша.

– Слово отца – закон для нас с дочерью. Если он счёл, что я должна вам помочь, я помогу безо всяких отговорок.

– Вы очень его любите? – Саша не сдержалась и всхлипнула. – Очень, я всё поняла! Говорите так просто и вместе с тем невероятно твёрдо. Наверное, настоящее чувство и не требует высоких слов.

– Когда мы с ним встретились, я понятия не имела о том, что буду сыщиком, – негромко сказала Оксана, останавливая машину у перехода. Несмотря на поздний час, близ метро сновало ещё много народу. – Он стал моим первым мужчиной. Мне было восемнадцать. Вместе мы пережили страшные дни и расстались надолго, не по своей воле. Он даже не знал, что у меня родилась дочка. После него у меня было множество партнёров. Почти со всеми я спала только для того, чтобы выполнить задание. Вынуждена была уступать, чтобы остаться в живых и вернуться к ребёнку. Я уже была замужем, развелась, и муж потом погиб. Это его кольцо. – Оксана повертела на пальце перстень с арабской вязью. – Один раз меня изнасиловала целая банда, и случилось это не в «горячей точке», а в Москве, в Братееве. – «Ауди» снова поехала, и Саша оглянулась, увидев сзади светящийся силуэт Останкинской башни. Поразилась, как не заметила его прямо перед лобовым стеклом по пути на Онежскую улицу. – А в прошлом году мы встретились, причём совершенно случайно. С нашей общей знакомой произошла трагедия – она покончила самоубийством, причём самым варварским способом. Взорвалась и сгорела в собственной машине… На её похоронах мы и увидели друг друга. Несмотря на весь ужас случившегося, мы очень обрадовались этой встрече. Именно оба обрадовались, а не только я, и после уже надолго не расставались. Нашу дочку зачислили в престижный детский садик с пансионом, а мы время от времени проводим вместе вечер. Но не ночь – ночью он должен возвращаться к семье и не иметь неприятностей. Всё, приехали – Оксана выключила фары. – Сейчас быстренько идите на метро. По возможности проследите, не крутится ли рядом кто-нибудь подозрительный. Но не думаю, чтобы они так быстро нас раскусили. Завтра я вам позвоню, и обсудим план дальнейших действий. Да, вы тоже никому дверей не открывайте. Если станут звонить и спрашивать, где Алла, не отвечайте никому, даже её друзьям. Иначе не имело смысла прятать. Скажите, например, что дочка в больнице.

– Я так и сделаю. – Саша уже открыла дверцу, чтобы выйти из машины, но задержалась, виновато улыбаясь. – Оксана, прошу вас, не называйте меня по имени-отчеству. Это отдаляет нас друг от друга. Вы прожили куда более трудную жизнь, чем я, хотя объективно вы на двенадцать лет моложе.

– И как вас можно называть?

Оксана не удивилась. Наоборот, низкий голос её потеплел, стал вкрадчивым и воркующим.

– Сашей, естественно. Мама и брат называют меня Лесей. Как вам больше нравится… Всё, вроде, ничего не забыла. Счастливо вам!

– До завтра!

Оксана пожала Саше руку, как надёжный, верный друг, и сразу же завела двигатель. Когда Саша, протиснувшись между ещё остающимися у метро торговцами, оглянулась, серебристой «Ауди», так похожей цветом на любимую проданную машину, уже не было на прежнем месте.