Искушение и разгром

22
18
20
22
24
26
28
30

– Когда пятьдесят дэн, блестеть начинают, а я не люблю, когда блестят. Я люблю матовые, телесного цвета.

Быстро соображая, он с надеждой посмотрел на нее:

– Но зимой, наверно, и пятьдесят можно, зимой же ты их все равно под джинсы носишь?

Она беззаботно помотала головой:

– Я их круглый год ношу. У меня, если без колготок ходить, ляжки друг о друга трутся, натирают, летом особенно, когда жара. День походишь, потом п…ц полный, дотронуться больно, приходится все лето колготки носить.

– И так у тебя всегда было?

– Нет, по-разному. У меня вес все время меняется, я то прибавлю, то опять сброшу, как похудею, так перестают тереться, а как наберу, опять начинают.

– На диету садишься?

– Да нет, как-то само собой получается. От образа жизни зависит. Раньше от дома до электрички пешком ходила, потом автобус пустили, стала ездить, ну и набрала. – Она весело взглянула на него. – Я сейчас решила опять пешком ходить.

– Значит, только «Леванте»?

– Угу.

– А бюстгальтер у тебя какой – шестой?

– Пятый.

С задорным интересом, словно что-то весело угадывая в нем, она взглянула на него:

– А почему ты спрашиваешь?

На секунду бросив взгляд вдоль пустого вагона, он летяще взглянул на нее:

– Может, выйдем в тамбур и потрахаемся?

Словно на мгновенье соблазненная предложением, поколебавшись, она бросила на него весело-извиняющийся взгляд:

– Лучше не надо. Кто-нибудь войти может, я себя скованно чувствовать буду.

Понимая ее, сам извиняясь, он, ловя ее взгляд, приблизился к ней: