— Н-нет, Алпаров н-ничего не подстраивал. Он артист, импульсивный. Если бы он б-был настолько умен, то сразу бы догадался о прослушке у себя д-дома.
Я продолжила за Шагалова:
— Вместо этого он сорвал концерт и топал ногами, требуя, чтобы кто-нибудь, он сам не знает кто, разобрался с его проблемами.
— А он топал? — толкнул меня плечом в плечо Академин.
— Еще как! Топал и кричал. Требовал отвезти его в сумасшедший дом.
— И вы, Наташенька, пообещали ему аудиенцию у Адриана Аароновича? — опять толчок в плечо от повара.
— Пообещала, — покаялась я, опустив голову.
— А он?
— А он обещал, что пройдет инструктаж, прежде чем входить в ложу, а сам ворвался туда, топая ногами и крича.
— Ну, понятно, — вздохнул Расторгуев. — Хорошо, что с вами был Давид Ааронович. Хоть характер у него тяжелый, но вам, Наталья Олеговна, при всем желании с вашим хрупким телосложением и добрейшим нравом не выстоять против опытного дебошира.
— А Алпаров дебошир, — поддержал дворецкого Академин, показав указательным пальцем вверх.
Под их разговор, мои мысли унеслись в тот момент, когда я поднялась к Адриану Аароновичу в кабинет, уговорить его встретиться еще раз с Алпаровым. Естественно, было бы разумнее выставить композитора за дверь — зачем этот скандалист с большим именем сдался моему начальнику? С одной стороны. Но с другой… Я все никак не могу забыть, как оживал Адриан в те моменты, когда ему подкидывали загадки. Стоило ли снова ворошить все? Я решила рискнуть — как минимум предложить я могу, а он может отказаться. В конце концов, если бы он сказал мне выставить вон Алпарова, я бы так и сделала тем более, что охранник все еще находился в квартире. Я постучалась в кабинет к Адриану и вошла без разрешения — он бы никогда не ответил на стук.
Продумала каждую фразу и встав сбоку от его стола, чтобы не раздражать его лишний раз, сообщила:
— Пришел Алпаров. Просит прощения. Очень хочет, чтобы вы ему помогли. Распутать его дело.
Повисла пауза. Адриан довольно долго молчал, в то же время мою голову немного повело. В кабинете были закрыты окна, здесь теперь везде двойная защита, которую установили после нападения убийцы. Комната наполнена теплом и приятным, очень тактичным запахом его одеколона. Шагалов спокойно произнес:
— Х-хорошо.
А потом добавил, не поднимая ни головы, ни кофейных глаз:
— П-после ужина.
Выходя из кабинета, в голове пронеслась мысль, что я готова хоть десять раз сталкиваться с таким вот Алпаровыми, лишь бы у меня был повод и возможность снова и снова входить в его кабинет. Я спускалась по лестнице и чувствовала, как горели мои глаза.
Глава 6