Муайто

В голове загудело, а в груди что-то хрустнуло. Но обращать внимание на пронзившую тело боль времени не оставалось. Оставаться на месте значило проиграть схватку.

Муайто вновь кинулся, перекатываясь по полу, прочь от шустрого гиганта. Вскочил, насколько это было возможно, резко на ноги, и, морщась от терзающей грудь боли, повторил попытку подрубить колено твари. А вторым ударом отсечь пальцы со второй руки трогла.

На этот раз оба удара достигли цели. Подаренный отцом клинок не подвёл, легко прорубив плоть мертвяка.

Очередной уход за спину гиганта и ещё один мощный удар теперь уже по второй ноге.

Трогл не удержал равновесие и повалился на колени.

Увернувшись от размашистого удара мертвяка, Муайто со всей силы врезал ему по оказавшейся наконец в доступной близости шее.

Он обязательно снёс бы гиганту башку, если б тот не склонил её набок.

Наконечник копья, снеся часть черепа вместе с мохнатым ухом чудища, врезался в шею, но прорубить её не смог.

Будь трогл живым, даже такая рана стала бы для него смертельной. Но гигантскому умертвию всё было нипочём.

Размашистый удар, пусть и лишённой когтей, лапы снёс Муайто с ног. Оружие его выпало из рук, а сам он в который уже раз покатился по полу пещеры. И прямо под ноги колдуну.

Взглянув снизу-вверх на орущего старикашку, Муайто дёрнул его за ноги, заставляя повалиться рядом, и кинулся к троглу.

Тот, не устояв на коленях, опустился на зад, усевшись на пол, но продолжал тянуть в сторону орка свои длинные руки.

Теперь забежать чудищу за спину и вовсе не составило никакого труда. Ухватив трогла одной рукой за затылок, а другой за мощный подбородок, Муайто рванул со всей силы, сворачивая шею мёртвому гиганту.

Трогл повалился вперёд, подпихнутый коленом орка. А сам охотник поспешил к уже поднявшемуся на ноги колдуну. Только меч по дороге подобрал.

Первым делом, как только до старика добрался, Муайто вцепился в его посох. Помнил слова кобла. Сильно боялся касаться штуковины этой жуткой, но знал, что нет у него выбора. Даже если рука отсохнет так же, как и нога, нужно было отобрать у Грукра палку эту волшебную. Тем более и пустые глазницы у черепа на конце посоха опять багровым уже светились. Не меньше, чем глаза у самого старика.

Рванул с силой деревяшку, чуть себя же по лбу страшным навершием не долбанув.

С рукой вроде ничего не произошло. Но старик, с виду таким немощным кажущийся, неожиданное упорство проявил и посох не выпустил. Дёрнулся только вслед за палкой своей, к радости орка, вопли мерзкие на полуслове оборвав.

Злое лицо его так близко от парня очутилось, что тот без раздумий вмазал по нему рукоятью меча.

Были бы зубы, брызнули бы в разные стороны. Но, куда деваться, таким древним был старик, что и выбивать ему нечего оказалось. Там и крови то прыснуло совсем чуть, словно и она с годами у коблитта почти закончилась.

Голову Грукра мотнуло так, что орку почудился хруст ломаемых позвонков. Однако старик ни с жизнью не расстался, ни с сознанием. Повернулся к Муайто, обнажая беззубый рот в зловещей ухмылке, и вперил в него буравящий, полный ненависти и яростного колдовского огня взгляд. Будто прожечь его насквозь хотел. Или, наоборот, заморозить. Потому как холодная волна страха прокатилась по всему телу охотника, родившись где-то в затылке и спустившись до самых пяток. Даже онемевшую ногу пробрало.