Наша личная война

22
18
20
22
24
26
28
30

Заур ещё раз повторил то, что уже рассказывал ранее: устройство пещеры, распорядок дня, сколько людей он видел, как вооружены и так далее. Да, везли не таясь, он дорогу видел, знает, где расположен вход в пещеру… Но бойцов на наблюдательных постах не заметил. Наверно, хорошо спрятались. Есть ли мины, тоже не знает, но машина ехала спокойно, без зигзагов, до самого входа в пещеру, и никто не выходил, чтобы чего-то снять или нажать какую-то кнопку…

Костя внимательно наблюдал за пленником и сделал вывод – ничего не сочиняет, скрытничать не пытается, сотрудничает добросовестно.

– Но ничего нового он нам не сказал, – сокрушённо отметил Вася Крюков. – А так хотелось бы… Значит, восемь плюс командир, смена через восемь, утренняя – с восьми до девяти?

Заур подтвердил. Да, в «прихожей» живут девять человек. Восемь уходят на посты, один постоянно находится там, судя по всему – командир. Восемь бойцов уходят, через полчаса приходят другие восемь. Через восемь часов – опять смена. Смены происходят равномерно, сбоев не бывает: в восемь утра, в четыре дня, в полночь. И так всё время.

– Так… Восемь – восемь, четыре парных, – забормотал Вася, доставая из планшетки карту. – Как и ожидалось… Полчаса смена. Пятнадцать туда, пятнадцать обратно, скальные тропинки – четыреста-семьсот метров от центра укрепрайона. Неплохо. Можно работать. Есть круг поисков. Вот он, этот круг…

Вася точным движением карандаша изобразил окружность в районе ущелья.

– Да, вот так… Как ни посади, всё равно – как минимум у пары соседних сектора должны пересекаться… Как думаешь, Жека?

– Чего мне думать? – Петрушин пожал плечами. – Ты всё уже придумал. Если всё так, было бы зашибись…

– А что, есть сомнения?

– А если не четыре парных? Вдруг там три парных и два одиночных? Итого – пять. Тогда у нас не хватает одной пары и придётся делиться на две группы.

– Вряд ли, – уверенно помотал головой Вася. – Торчать на посту в одно рыло в таком месте – полная стремнина. Особенно ночью. Согласен?

– Согласен. Но они же местные, всё там знают.

– Но они же люди! И не обязательно местные. Так что, думаю, – парные посты. Если и есть разделение, то в створе, на удалении не более десяти-пятнадцати метров. Чтобы и в контакте были, и больший сектор наблюдения охватывали. А это ерунда. Такой разделённый пост – всё равно одна цель, оба попадают в сектор снайпера.

– Господа офицеры! Вы, конечно, приятно беседуете, но время работает против нас, – вставил реплику откровенно скучавший Костя, который даже не пытался вникнуть в суть военного диспута. – А может, мы пойдём и на месте всё увидим?

– Да, мы так и сделаем, – согласился Петрушин. – Буквально две минуты – и мы в пути… Всего, значит, включая учеников, учителей и смену на постах, примерно двадцать пять голов. Оружия у учеников нет, но дополнительные стволы в «прихожей» имеются. Если вломиться неожиданно и резко, предварительно навоняв «черёмухой», можно будет учеников оставить в живых – пусть с ними потом Костя поработает, и отпустим на все четыре…

Костя слегка встрепенулся и вновь посмотрел на Заура, который упаковывал в свой вещмешок термосы с чаем (это его носимая часть экипировки команды – оружия и боеприпасов, естественно, пленнику никто не дал). Петрушин говорил это специально для него, чтобы поддержать видимость «свойского» отношения и показать, что они не ставят юношей-шахидов в один ряд с боевиками. Спасибо, дядя Гестапо, заработал «хорошо» по педагогике. Мальчишка, похоже, принимает всё за чистую монету: развесил уши, раскрыл душу, ещё пару суток такого режима – и в армию попросится! Мальчишка просто не догадывается, что существует и второй вариант штурма. Так называемый петрушинский – на случай внезапного осложнения обстановки либо обнаружения дополнительных сил противника. И что будет с этой пещерой, когда туда влетят один за другим три «шмеля», приправленные вдогонку полудюжиной «мух» и «агленей»…

– Заур, а среди них была женщина? – неожиданно встрял лейтенант Серёга.

– Была, – Заур почему-то отвёл взгляд и принялся теребить лямку вещмешка. – Но она так… помогает, короче… Просто ездит там, хорошие слова говорит…

– Она рыжая?

– Серый, вот это точно сейчас не в тему, – нахмурился Петрушин. – Там их могло быть полсотни – что это нам даёт?