Косте пришлось выложить весь запас своей академической мудрости, чтобы доказать дотошным ребятам, что он именно простой военный, а труба — не собственность, а инвентарь, выданный для оперативной работы. И неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы на месте Кости — мастера по переговорам с преступниками был бы, допустим, Петрушин — мастер по эффективному уничтожению живой силы противника. Мастер-то он мастер, но жуть как не любит дурных вопросов и не утруждает себя нормами приличия, когда ему кто-то не нравится.
Итак, дежурный принял оружие команды под роспись, членов команды покормили ужином и отвели… на узел связи.
— Это что, шутка такая? — угрюмо поинтересовался Иванов, наблюдая, как солдаты тащат в здание узла матрасы и одеяла.
— Была команда — сюда, — пояснил дежурный.
— Ну, Митя, это просто здорово! — одобрил Костя. — Виноватые вместе с трупами. Это в наказание, да? Неплохая идея!
— Да ну, какие трупы! — дежурному было неловко — как-то вовсе не по-приятельски всё получалось. — Трупы опечатаны. В смысле, особый отдел опечатан. И коммутаторская опечатана. Там два поста стоят. А тут, в коридоре, ещё четыре кабинета, пустые. Там тепло, места много, я распоряжусь, чтобы вам телевизор притащили. Вы не думайте, я не…
— Да ладно тебе, Митя, — буркнул Петрушин. — Что мы — не понимаем? Служба есть служба…
В общем, разместились без особого комфорта, но ничего — переночевать можно. Под окнами — спецназ, в коридоре — два поста: суровый боец с рацией у входа в коммутаторскую, не менее суровый — у двери особого отдела. Связисты с окна решётку сняли, ходят к себе через окно, помещение у них перегорожено деревянными щитами, в тамбуре и аппаратной — место происшествия.
А особенно трогательно в этой ситуации выглядел приказ на службу. Приказ смене отдавали прямо под окнами кабинетов, где разместились наши, всё было слышно, и присутствовали там, в числе прочего, такие многообещающие выражения… Вот выдержки:
«…заступить на службу по охране и обороне места происшествия, с задачей: не допустить… В случае попытки побега арестованных оружие применять без предупреждения…»
— Класс, — оценил Костя. — Это по-нашему. Сугубо армейский юмор.
— В общем, ничего сложного, — вполне серьёзно заметил Петрушин. — Ножи не сдали — как раз пригодятся. Мы с Васей передушим весь караул за две минуты, никто и не пикнет.
— Это мысль, — одобрил Вася. — Может, не будем сидеть тут и дожидаться…
— Совсем сдурели? — Иванов укоризненно покачал головой. — Запаситесь терпением, через час всё будет по-другому. Костя, садись, будем думать, как половчее подать материал…
Спецпредставитель по ЮФО приятно удивил Иванова ещё при первом знакомстве.
Во-первых, молод. Всего тридцать с небольшим, а уж так высоко забрался. Крепко сидит в обойме, судя по отзывам, далеко пойдёт.
Во-вторых, страшный хулиган и циник. Никакого чинопочитания, людей оценивает только по деловым качествам, генералитет и высшее чиновное сословие считает ярмом на шее прогресса, пережитком застоя. Мыслит настолько вольно, что военного человека, воспитанного в лучших традициях зрелого социализма, в оторопь бросает!
В-третьих, конкретен до безобразия. У нас ведь в армии как привыкли? «… За истёкший период проведена всеобъемлющая и полномасштабная работа по искоренению и стабилизации, выработаны методики усовершенствования, расширения и активизации…» Или так, более приземлённо: «…в ходе боестолкновения с бандформированием численностью около сорока человек около десятка боевиков были уничтожены, остальные рассеяны, со стороны ФС потери незначительные. На месте боестолкновения было обнаружено огромное количество гильз, два отстрелянных футляра от «РПГ-26», два автомата и два трупа боевиков. Также были обнаружены многочисленные следы крови, окровавленные бинты и множественные следы волочения тел по траве, что позволяет с уверенностью сказать: остальных убитых боевики вынесли с поля боя…»
А тут — никаких общих рассуждений, дайте голые цифры, факты и логическое обоснование всех последующих шагов. «… Около десятка, это сколько конкретно? Бинты можете затискать себе в любое место — по вашему выбору, гильзы, следы крови и волочения — туда же. Два трупа, значит, так и скажите: два боевика убиты, чего вы там всё время сочиняете? А что такое «рассеяны», ну-ка, поясните предметно? Убиты, пропущены через мясорубку и рассеяны по полям в виде удобрений? Нет? Ах, вот как! Рассеяны — значит просто разбежались во все стороны, кто куда! Так на кой хер нам ваше «рассеяны»? Они в любой момент соберутся обратно, как только выйдут из опасной зоны. Вы это «рассеяны» впредь вообще не употребляйте, скажите просто: напоролись на бандгруппу, с перепугу палить начали, укокошили двоих, остальных упустили. Упустили ввиду личной недотёпистости командиров и слабой обученности бойцов…»
Это вот так он — с генералами. Иванов был свидетелем, когда в первый раз познакомились, удивился страшно! Разве можно этак вот, безо всякого пиетета? Генералы тоже были ошеломлены, багровели и крякали огорчённо: так с ними, видимо, давненько никто не общался! А ещё обидно было, какой-то сопляк, по сути, штатский вроде бы…
ebooksa