Если кто подумал, что им всем жаль Руденко — зря вы так. Плевать им на какого-то гяура, это для них не более чем расхожий материал специфического бизнеса.
Тут вопрос не в том, кого и каким образом я сейчас убил. Тут вся фишка в том,
Я привёл человека в дом Арсена, обращался с ним по-дружески, затем вдруг взял и зарезал на глазах у всех. Таким образом я варварски нарушил законы гостеприимства и проявил грубейшее неуважение к хозяину дома. Кто знаком с обычаями горцев, всё прекрасно поймёт. Тем, кто не знаком, долго объяснять. Для примера: это почти то же самое, что пройти на женскую половину и отыметь дочерей хозяина. Хе-хе…
— Не хотел пол марать. А теперь будет чисто… Ты чего так смотришь, Арсен? Может, ты сам хотел его прирезать? Хе-хе…
Клал я на их обычаи. Из-за этих обычаев у них многое делается через задницу. Это моя «связь», моя работа. Мне просто нужно воспитать мою связь, чтобы она функционировала нормально и не завалила мне всё дело.
— Ты… Ты что сделал?! Ты зачем…
— Я убрал свидетеля. Мало того — он в розыске и за ним могут прийти. Чего тут объяснять?
— Но… Почему именно здесь?! Нельзя, что ли, было…
— Нельзя. Этот человек мог сорвать операцию, которую готовил сам Шамиль.
— Да я не это имею в виду! Это твои дела! Почему ты…
— Короче! Он нам здорово мешал. И знаешь что? Мне кажется, что…
Тут я приблизился к Арсену и, пристально глядя ему в глаза, вытер окровавленное лезвие ножа об рукав его пуловера. Он был одет обычно, по-домашнему: пуловер, а поверх баранья душегрейка-безрукавка. Знаете, такой пушистый пуловер из некрашеной «ангорки», уютный, чистенький, светленький… Нож я вытер спокойно и неторопливо, как плотницкий инструмент после хорошей работы. И, рассматривая нож на свет (хорошо ли вытер? Может, что-то осталось?), продолжил:
— …мне кажется, что ты тоже не хочешь нам помогать. Не мне конкретно, не вот этим моджахедам… (я очертил лезвием дугу, указывая на Шарипа и его бойцов)… и даже не Шамилю… А вообще, всем нам. Ты понимаешь, о чём я?
Арсен вздрогнул, отвёл глаза в сторону и начал тихонько бледнеть.
— Ты… Ты почему так говоришь?
Знаете, интересно наблюдать, как дородный полнокровный мужчина, который давно забыл, что такое страх, бледнеет на твоих глазах. Сначала мочки ушей становятся белыми, потом, потихоньку, шея и щёки…
— Я человек простой. Что вижу, о том и говорю.
— Ты неправильно видишь!
— То есть мне показалось, да?
Этот мужчина может геройски умереть, защищая свою семью, он не боится заниматься делами, связанными со смертельным риском. Но он делает это всё в рамках своей племенной принадлежности, постоянно ощущая себя солидной частицей вроде бы монолитного горского братства вайнахов. Проще сказать, он в мафии. Родился в этой мафии, рано понял свою исключительность по сравнению с представителями других народов (только не надо смеяться, они все считают свой народ особым, исключительным и привилегированным, называют себя арийцами Кавказа).
ebooksa