Главарь банды с помощником и Тагаевым вернулись в брошенный аул. Проезжая мимо сарая, Молнар увидел, что на пост заступил Петро Никольчук. В доме главарь дал распоряжение всем собираться в дорогу.
— Ну как переговоры с Губарем, Габор? — вошел в комнату Штеба.
— Нормально. У него двое суток на обмен.
— Губарь обязательно навестит этот аул.
— И что?
— Подумай, как бы ты поступил с трупом расстрелянного заложника?
Молнар внимательно посмотрел на бывшего прапорщика:
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего, просто задал вопрос.
— Я бы приказал выбросить его в ближайшее ущелье.
— Вот! И так поступил бы любой другой на твоем месте.
— Не понимаю тебя.
— Бойцы отряда, узнав, что ты «убил» меня, будут искать труп. И не найдут, ни в ближайшем ущелье, ни в дальнем. Они все тут облазят, а найдут лишь труп охранника, которого завалит Бакаров. Нестыковочка получается. Труп своего бойца ты оставишь, а мой испарится?
— Ты прав. Об этом я не подумал. Что ты предлагаешь?
— Придется забирать труп охранника с собой, но так, чтобы остались следы его погрузки в машину. Тогда Губарь будет думать, что ты забрал оба трупа, для того чтобы избавиться от них в только тебе известном месте. А его просчитать практически невозможно.
— Верно мыслишь, — усмехнулся Молнар. — Так мы и сделаем.
— И еще, Габор, когда придешь в Карбек, ты должен сообщить мне счет, банк и сумму, которая внесена на этот счет. Не забыл?
— Я никогда ничего не забываю, Семен!
— Прекрасно. Приятно иметь дело с деловыми людьми.
— Мне тоже. Хотя, признаюсь, когда меня только вывели на тебя, курсанта школы прапорщиков, я сомневался, что ты способен хладнокровно расстрелять семью Толстого.