Я Пилигрим

22
18
20
22
24
26
28
30

Я не сводил с него глаз. Бухер убедился: я прав, звонок действительно был из Гонконга. Дочь банкира, стараясь унять панику в голосе, сообщила, что у нее серьезные неприятности. Хотя в Женеве было обеденное время, но для Маркуса Бухера в этот миг дневной свет померк.

А случилось у девушки вот что. Двумя часами ранее в роскошной квартире высотного дома, где жила дочь банкира, внезапно разом вышли из строя стационарный и мобильный телефоны, кабельное телевидение, исчез доступ в Интернет. Целая дюжина ремонтных бригад компании «Гонконг телеком» рыскала по дому, пытаясь найти неисправность. Одна такая команда техников из трех человек – все в предписанных должностной инструкцией белых комбинезонах и с удостоверяющими личность бейджиками на шее – появилась в апартаментах Клэр Бухер.

К тому времени, когда девушка решила позвонить отцу, она поняла, что люди, находившиеся в ее квартире, судя по всему, были не теми, за кого себя выдавали. Во-первых, двое ремонтников общались между собой не на китайском, а на английском. Вторым подозрительным обстоятельством было оборудование, которое они прихватили для наладки коммуникаций: хотя Клэр не слишком разбиралась в таких вещах, она точно знала, что для устранения неисправности на линии связи не требуется натовский пистолет беретта калибра девять миллиметров с глушителем.

Я наблюдал за ее отцом, лицо которого приобретало нездоровый серый оттенок, по мере того как дочурка объясняла ему ситуацию. Наконец Бухер поднял на меня глаза, в его взгляде были отчаяние и ненависть.

– Кто вы? – спросил он почти шепотом.

– Судя по тому, что мне удалось подслушать, я единственный человек в мире, который может вам помочь. По счастливой случайности глава гонконгского «Телекома» – мой должник: достаточно сказать, что я помог ему заключить успешный телефонный контракт в Парагвае.

Мне показалось, что Бухер сейчас набросится на меня, и я уже приготовился в случае необходимости дать ему достойный отпор. Тем не менее я продолжал говорить:

– Уверен, что при определенных обстоятельствах я мог бы позвонить ему и попросить, чтобы техники поискали неисправность где-нибудь в другом месте.

Банкиру удалось взять себя в руки. Он смотрел на меня, еще не зная, что заблудился в дремучем лесу, а потом вышел на перепутье, которое во многом определит всю его последующую жизнь.

Я видел, как на лице Бухера отражается яростная борьба, происходящая в его душе: он не мог оставить в беде дочь, но и нарушить то, что считал своими принципами, тоже был не в состоянии. Бедняга словно бы впал в прострацию: мне надо было помочь ему принять верное решение. Как я уже упоминал, день для него выдался нелегким.

– Вынужден вам сообщить: если откажетесь сотрудничать со мной, техникам придется ликвидировать вашу дочь. А уж что они с ней сделают до того… Сами понимаете, я никак не смогу на это повлиять. Подобное не в моей власти.

Мне не нравится слово «изнасиловать», тем более не хотелось употреблять его в разговоре с отцом девушки. Банкир ничего не ответил, только отвернулся, и его вырвало на пол. Бухер вытер рот рукавом и выпрямился. Ноги его тряслись.

– Ладно, вы получите необходимую информацию, – сказал он, качнувшись вперед.

Ошибаются те, кто полагает, будто любовь делает людей слабыми. На самом деле любовь – это источник силы. В большинстве случаев она превосходит все другие эмоции и убеждения: что такое по сравнению с ней патриотизм и честолюбие, религия или воспитание. А из всех разновидностей любви самая сильная та, что испытывает родитель к своему ребенку. Вот какой урок я получил в тот день, за что всегда буду благодарен судьбе. Понимание этого выручило меня несколькими годами позже, на руинах так называемого «Театра смерти».

Я схватил Бухера за руку, когда он направлялся к выходу, до крайности перепуганный и готовый выдать мне любую информацию ради того, чтобы спасти свою дочь.

– Постойте!

Банкир повернулся ко мне. Казалось, бедняга вот-вот расплачется.

– Неужели вы думаете, что я позвоню в полицию, когда эти ваши «техники» все еще в квартире Клэр? – в полном отчаянии спросил он.

– Нет, конечно. Не дурак же вы, в самом деле.

– Тогда, ради всего святого, позвольте мне найти эти записи!